Дочь Великого Петра - [48]

Первый полк, отсалютовав царице знаменами и саблями, обскакивал весь фронт и другой полк и останавливался за последним; второй делал то же, и, таким образом, государыня видела неразрывную цепь полков до Глухова. Войска были одеты заново, в синих черкесках, в широких шальварах, в разноцветных, по полкам, шапках. Государыня выходила из коляски, пешком обходила все команды и ночевала в палатках под Ясманью.

Из Ясмани государыня изволила ехать в Глухов. Доехав до городских ворот, государыня вышла из кареты. Здесь ее приветствовал архиепископ черниговский. Потом она пошла пешком в Девичий монастырь, где слушала обедню и где предику читал архиерей Черниговский. Из монастыря с тою же церемонией государыня отправилась в карете на монастырский двор, где была аудиенция всем старшинам. Приветственную речь читал Михаил Скоропадский. После аудиенции был обед и вечером танцы и «изволила веселиться, — говорит Маркович, — танцами наших жен, польскими и казацкими».

На другой день после приезда государыни подано было ей через Разумовского прошение о гетмане. В тот же день Елизавета Петровна поехала далее, милостиво приняв прошение.

Такие же встречи были в Кролевце, где она ночевала, в Нежине и в Козельце.

Из Киевской академии были выписаны «вертепы». Певчие пели, семинаристы представляли зрелища божественные в лицах и пели поздравительные кантаты. Есть предание, что в Козельце государыня останавливалась на долгое время у матери Алексея Григорьевича — Натальи Демьяновны и что в козелецком ее доме, принадлежавшем затем Л. П. Галагану, хранилось то кресло, на котором сидела государыня.

Во время пребывания своего в Козельце Елизавета Петровна еще ближе познакомилась с семейством Алексея Григорьевича, и из сестер его особенно пришлась ей по сердцу Анна Григорьевна Закревская. За шестьдесят верст от Киева представлялись императрице несколько избранных лиц духовенства и гражданства киевского.

Встреча в самом Киеве, 29 августа, была чрезвычайно торжественна. В ней приняло участие все население города. Воспитанники духовной академии ожидали Елизавету Петровну в виде греческих богов, героев и даже мифологических животных. С помощью машин, частью выписанных, частью собственного изобретения, произведены были разные удивительные явления. Так, между прочим, выехал за город седовласый старик в богатой одежде, с короной на голове и жезлом в руках. Он представлял князя киевского Владимира Великого, приветствовал государыню, как свою наследницу, пригласил ее в город и поручил ей весь русский народ. Он сидел на колеснице, названной «Божественный фаэтон», в который были запряжены два поэтических крылатых коня, или Пегаса. Все полковники на дистанциях до Киева с полчанами своими подавали прошения о гетмане.

Государыня в Киеве оставалась две недели. Она была в восторге от приема и от самого Киева и однажды произнесла всенародно:

— Возлюби меня, Боже, в царствии небесном Твоем, как я люблю народ сей, благонравный и незлобивый.

Она посещала церкви и монастыри, где оставляла богатые вклады, собственноручно золотила великолепную церковь Андрея Первозванного и повелела строить в Киеве дворец. На возвратном пути государыня опять посетила Козелец и пригласила Наталью Демьяновну с дочерьми в Петербург на свадьбу наследника престола. В Глухове Елизавета Петровна провела двое суток и крестила там сына у генерального есаула и дочь у генерального бунчужного Демьяна Оболонского. В Глухове же при дворе праздновалась свадьба Пустоты с дочерью вальбельского сотника Тризны. В ответ на прошение о гетмане старшинам генеральным было приказано прислать в Петербург торжественную депутацию ко дню бракосочетания наследника.

Вскоре по возвращении из «малороссийского похода» стали готовиться к бракосочетанию великого князя. И без того безумная роскошь двора того времени приняла особенные размеры. Всем придворным чинам за год вперед было выдано жалованье, так как они «по пристойности каждого свои экипажи приготовить имеют». Именным указом было повелено знатным обоего пола особам изготовить богатые платья, кареты цугом и прочее.

«И понеже сие торжество через несколько дней продолжено быть имеет, то хотя до оного каждой персоне как мужской, так и дамам, по одному новому платью себе сделать надобно».

Впрочем, всемилостивейше дозволялось делать и более. Служителей же при экипажах по нижеписанной пропорции иметь: первого и второго классов персонам у каждой кареты по два гайдука и от восьми до двенадцати лакеев, кто сколько похочет, токмо не менее восьми было, такоже по два скорохода и кто может еще по два или по одному пажу и по два егеря, и так далее. По этому расписанию даже лица четвертого класса обязаны были иметь не менее четырех лакеев.

Из Парижа было выписано подробное описание всех церемоний празднеств и банкетов, бывших при свадьбе дофина с инфантой испанской, а из Дрездена все рисунки, программы, объявления тех торжеств, которыми во время правления роскошного Августа II сопровождалось бракосочетание сына его, царствовавшего в то время короля польского.

Государыня страстно любила празднества. При дворе бывали постоянно банкеты, куртаги, балы, маскарады, комедии французская и русская, итальянская опера и прочее. Все они делились на разные категории. Каждый раз определялось, в каком именно быть костюме: в робах, шлафорах или самарах — для дам, в цветном или богатом платье — для мужчин.