Дочь тумана и костей - [19]

Рынок животных в Сайгоне был одним из наименее любимых ею мест земного шара. Котята в клетках и немецкие овчарки, крысы, бурые медведи и азиатские обезьяны — все они продавались в качестве еды.

Мать мясника — противная старая карга собирала зубы этих несчастных животных и хранила их в погребальной урне, а Кару, по истечении нескольких месяцев, приходилось забирать их, закрепляя сделку глотком кислого рисового вина, заставлявшего ее желудок сжиматься.

Среда: Северная Канада. Два охотника из племени Атабасков, целый мешок волчьих зубов.

Четверг: Сан-Франциско. Молодая блондинка — герпентолог с целой коллекцией тайно собранных зубов змей, ставших жертвами ее неудачных экспериментов.

— Знаешь, ты и сама могла бы приходить в магазин, — раздраженно сказала ей Кару. К завтрашнему дню ей необходимо было нарисовать автопортрет, и потому несколько лишних часов ей совсем не помешали бы.

Существовало целое множество причин, по которым торговцы не могли попасть в лавку Бримстоуна. Одни потеряли эту привилегию вследствие плохого поведения, другие не прошли ветеринарного осмотра. А многие просто боялись надевать на шею змею, что, понятно, в данном случае проблемой не являлось, так как эта ученая проводила огромное количество времени со змеями по собственному желанию.

Герпентолог пожала плечами:

— Я как-то раз попыталась. Женщина-змея чуть меня не убила.

Кару с трудом подавила улыбку. Она знала, в чем дело. Исса крайне враждебно относилась к людям, убивавшим рептилий, и имела привычку, разозлившись, побуждать своих змей затягиваться плотной петлей на шеях таких торговцев, доводя их до полуудушения.

— Ну, ладно. — Кару отсчитала двадцатки, составившие порядочную пачку. — Но, к твоему сведению, если ты все-таки отважишься прийти, Бримстоун даст тебе желания, обладающие куда большей силой. — К величайшему огорчению Кару, Бримстоун не поручал ей самой расплачиваться желаниями.

— Может, в следующий раз.

— Выбор за тобой. — Кару пожала плечами, и, слегка кивнув, ушла. Она направилась назад к порталу и, проходя через него, заметила выжженный отпечаток ладони с наружной стороны двери. Девушка намеревалась сказать об этом Бримстоуну, но он принимал торговца, а ей предстояло еще выполнить домашнюю работу, так что она не стала ждать и сразу отправилась домой.

Кару полночи корпела над автопортретом, потому в пятницу была никакая и надеялась, что Бримстоун не потребует снова мчаться невесть куда, выполняя очередное задание. Обычно он не посылал за ней больше двух раз в неделю, но на этой неделе количество вызовов уже достигло четырех.

Утром, рисуя старину Виктора, на котором из одежды красовалось только боа из перьев (вид, чуть не вызвавший у Сусанны предсмертные корчи), Кару беспрерывно поглядывала на окно. И потом, на протяжении всего вечера в рисовальной студии, она всё боялась, что в любую минуту может появиться Кишмиш. Но этого не произошло, поэтому после школы она ждала Сусанну, укрывшись под навесом над входом в лицей от моросящего дождика.

— Глазам своим не верю, — сказала её подруга, — да это же Кару. Народ, вы только посмотрите на неё. Всё реже и реже удается наблюдать это неуловимое существо в его естественной среде обитания.

Кару заметила явный холодок в её голосе.

— Траванемся? — предложила она с надеждой.

После такой сумасшедшей недельки, что выдалась у неё, Кару просто хотелось чего-нибудь обычного: зайти в кафе и утонуть в его мягких диванах, посплетничать и посмеяться от души, сделать пару набросков и выпить чая и… наверстать упущенное в своей "нормальной" жизни.

Сусанна одарила ее своим коронным номером с выразительным выгибанием бровей:

— Не уж то, никаких поручений на сегодня?

— Нет, хвала Господу. Ну же, пошли, я мерзну.

— Ну, не знаю, Кару. Может, у меня самой есть неотложные тайные поручения.

Кару прикусила щеку, раздумывая что бы ответить. Благодаря Бримстоуну она слишком хорошо знала, что ощущаешь, когда близкие люди не посвящают тебя в свои тайны, и просто ненавидела себя за то, что вынуждена делать тоже самое по отношению к Сусанне. Разве дружба может строиться на отговорках и лжи?

Взрослея, Кару думала, что из-за постоянной необходимости лгать ей просто не суждено завести друзей. Особенно тяжелым в этом плане было время, когда Кару жила в лавке — сюда ж никого не пригласишь просто поиграть!

Каждое утро она выходила через портал на Манхэттан и шла в школу, вслед за школой были тренировки по карате и айкидо, после которых, уже вечером, она возвращалась обратно в лавку.

Дверью портала служила старая заколоченная дверь заброшенного здания в Ист-Виллидж и, когда Кару училась в пятом классе, её подружка по имени Белинда, увидев как она входит в эту самую дверь, решила, что Кару бездомная. Видимо, Белинда рассказала об этом родителям, а те учителям и, так как Кару не смогла предоставить в кротчайшие сроки Эстер (свою поддельную бабушку), ею тут же занялись органы опеки.

Её тут же поместили в приемную семью, из которой она сбежала в первую же ночь, чтобы никогда их больше не видеть.

После случившегося была новая школа в Гонконге и дополнительные предосторожности при пользовании портала. Это означало, что приходилось еще больше лгать, а это автоматически исключало появления настоящих друзей.