Дочь - [4]

– Мам, какая из меня леди?

– Самая настоящая. Не бойся, у тебя всё получится.

– А почему он не захотел сделать тебя такой же, как они?

– А почему ты решила, что он не хотел? Это я, не хотела. Я его люблю, и очень. Но, я хочу жить хоть короткой, но, человеческой жизнью. А тебе, самой предстоит решать, обращаться или нет. Подумай хорошенько, доченька, у тебя неделя до дня рождения.

– Хорошо. А что вообще, мне даст этот обряд?

– Ну, во-первых, это узаконит тебя как его наследницу, как дочь. Во-вторых, ты получишь бессмертную жизнь. Хотя и не безоблачную. У них, борьба идёт всегда. А ты сама понимаешь, ничего не достаётся просто так.

– Ясно.

– Всё, хватит. Пошли, теперь завтракать, а то, на пустой желудок, разговоры плохо воспринимаются.

Лулиссия встала, положила коробочку обратно в шкатулку, а её на место в нижний ящик, письменного стола. Затем, вышла вслед за матерью.

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Уже сидя за столом на кухне, они продолжили начатый разговор.

– Мам, а когда ты была мной беременна, я тебе не причиняла ни каких неудобств?

– Нет. На удивление, нет. Твоя бабушка поражалась. У меня не было никаких признаков обычной беременности. Кроме растущего живота, не было ожидаемого токсикоза, перепадов настроения, диких желаний чего-нибудь необычного. В общем, чувствовала я себя очень хорошо. Да и сами роды, прошли довольно легко и быстро. Я ничего и понять не успела. Единственный недостаток, это как бы тебе сказать, ты родилась недоношенной, семимесячной. По человеческим меркам, это не совсем хорошо. Но, я не беспокоилась по этому поводу, так как думала, что для ребёнка вампира, это вполне нормально. И в самом деле, ты совсем не выглядела недоношенной, маленькой и несчастненькой. А вполне здоровой, и всё у тебя было идеально. Уже в месяц, у тебя появились первые зубки. И как я ожидала, это были клыки, они прорезались первыми. А всё остальное, было как и у обычных детей.

– Понятно. Мама, скажи, а тебе самой не было обидно, что тебя оставили одну с маленьким ребёнком? Ты так спокойно обо всём рассказываешь, я сама просто поражаюсь.

– Я бы так не сказала. Это сейчас, я более менее спокойна. А когда ты была маленькой, я не могла смириться с таким его решением. Тем более, он так решил, совсем не спрашивая меня, а хочу ли я, этого. Я ходила вечерами, пытаясь его найти. Меня даже Йен не мог удержать. Но, безрезультатно. Я понимала, что он, таким образом, пытается нас защитить. Но, ни как не могла смириться. А теперь, если и ты захочешь принять свою судьбу и уйти, то я незнаю, что буду делать одна.

– Мама, а почему ты, не пыталась выйти замуж? Я думаю, Ваалон бы не возражал, чтобы ты жила своей жизнью. Может, у тебя были бы ещё дети, и ты не грустила бы так.

– Незнаю. Я просто не могла представить в качестве мужа, кого-то чужого. Мне это даже в голову не приходило. Просто, я очень люблю твоего отца. Впрочем, и не хотелось бы, чтобы кто-то знал твою тайну.

– Прости, что задала тебе такой вопрос.

– Ничего. Я тебя прекрасно понимаю. А когда ты сама полюбишь, тогда ты и поймёшь меня.

– К сожалению, я ещё никого не люблю.

– У тебя всё впереди, ты ещё такая юная. А по вампирским меркам, вообще ещё младенец.

– А сколько лет самому Ваалону?

– Ты называешь его по имени, не говоришь папа или отец?

– Прости, я не могу ещё принять его как отца, это трудно, вот так сразу. Может, со временем.

– Ну, хорошо. Ему, около пятисот лет.

– Ого.

– Его родителям намного больше. Если они жили ещё при древней Греции, можешь представить. А ещё, я незнаю, как они воспримут эту новость, что у них есть внучка. Ваалон, их единственный ребёнок.

– Понятно. Интересно, он появится когда-нибудь? Хочется самой судить, что он из себя представляет. А Йен, ты что-нибудь знаешь, кто он, откуда?

– Совсем немного. Знаю, что он самый близкий друг, почти брат, правая рука Ваалона. Знаю, что ему около 350 лет. Ваалон его спас, сделав вампиром. Тот очень сильно пострадал от разбойников. И с тех пор, Йен всегда рядом с Ваалоном. И твой отец, больше никому не доверяет, только Йену.

– А откуда он, ты знаешь?

– Он и француз, и англичанин, этакая смесь. Кто есть кто, из его родителей, я не в курсе. Но, у него есть ещё два брата. Младше него. Короче, Йена обратили, когда ему было лет 25, а братьев, в гораздо старшем возрасте. Улиссу было 35, а Даллену – 30.

– Значит, Йен сейчас, среди них как бы младший, хотя на деле старший.

– Да.

– Как всё запутанно.

– Ничего, разберёшься.

– А что, Йен, никого в своей жизни не любил?

– Почему же. Ну, ты точно на него запала. Ладно, когда он был ещё человеком, он любил одну девушку, даже собирался жениться. Это он ехал тогда из города домой. Он ездил купить кольцо своей девушке, хотел сделать ей предложение. Но, на него напали разбойники, и чуть не убили. И он уже был на грани, когда его обратили. В общем, впоследствии, он не захотел подвергать её опасности. Он тогда свою новую сущность никак не мог принять. Несколько раз пытался покончить с собой, но у него ничего не вышло. С тех пор он один. И закрыл своё сердце от любви. У него; сочувствие, доброта соседствуют с жестокостью и гневом к своим врагам. А вот любви, у него нет.