Дочь сатаны, или По эту сторону добра и зла - [20]

Глава девятнадцатая. В двухкомнатной квартире капитана НКВД Николая Журавлева ранним январским утром зазвонил телефон. Только неделю назад вернувшийся из заграничной командировки Николай отдыхал на широкой кровати с законной супругой и был удивлен таким ранним звонком, так как обычно агенту после успешной ликвидации давали как минимум месячный отдых на общую коррекцию организма и на восстановление морального облика. Николай работал на заказ и недавно с блеском выполнил непростую работу, ликвидировав прославленного белогвардейского генерала. Звонил его куратор, который, ничего не объясняя, попросил приехать на Полянку по неизвестному адресу. Ранний этот звонок насторожил и озадачил Колину голову. Он положил трубку и посмотрел на зашевелившуюся во сне супругу, крупную, высокую блондинку, студентку медицинского института и умную бабу, которая явно догадывалась о цели его заграничных поездок, и которой он через свою контору устроил бронь, освобождающую от отправки на фронт. Квартира, которую Николай получил перед самой войной, представляла из себя две смежные небольшие комнаты, по габаритам немного превосходящее церковные кельи. Окна одной выходили во двор, другой на улицу. В одной из комнат имелся маленький железный балкон. Кухня имела площадь два с половиной метра и включала в себя двух конфорочную плиту со странным названием "Газоаппарат", железную круглую чашку, опрокидывающуюся в трубу мусоропровода и маленькое прямоугольное засиженное мухами окно, в которое никогда не заглядывало солнце. Впрочем, солнце не заглядывало и в комнаты, и если бы не электрический свет, постоянно горевший днем, то квартиру вполне можно было бы назвать пещерой. Единственный радующий глаз предмет располагался между узкой чугунной раковиной и прибором с пугающим названием "Газоаппарат". Это был холодильник "Электролюкс". Маленький ящик сливочного цвета на пухлых металлических ножках. Холодильник Коля вывез из Швеции, где он побывал больше года назад так же по очень важному и серьезному делу. Отдельное место в описании Колиной квартиры займет ванная комната. В принципе как таковой ванной комнаты вовсе и не было, а был толчок с железным бачком наверху и душ, находящийся в полуметре от самого толчка. Дверь в туалет складывалась в гармошку из-за чрезвычайной узости коридора. Дом был кооперативным и построился в 32 году для красной профессуры. Но так как большая часть жильцов уже долбила кайлом магаданские земли, НКВД, в ведении которого находились бывшие жильцы, решил передать свободные площади своей ответственной агентуре, в среде которой и находился капитан Журавлев. Капитан хорошо водил автомобиль и всегда возил себя сам, у него была служебная эмка. По данному адресу Николай нашел низкорослое двухэтажное здание, расположенное во дворе, типичный образец недорогих наемных домов середины девятнадцатого века, переоборудованный под советскую контору. Фасад здания был недавно отреставрирован, а убранное от снега крыльцо с мраморными ступенями, хорошая дубовая дверь и фарфоровая кнопка электрического звонка - все это говорило о том, что даже в воскресный день это здание не остается без присмотра, и что внутри есть люди, и они явно ждут капитана НКВД Колю Журавлева. Он надавил кнопку электрического звонка, и дверь почти сразу же отворилась. За порогом стояло двое мужчин в штатских костюмах. Коля назвал фамилию, и его пропустили в приемную, уставленную массивными кожаными креслами и карликовыми пальмами в огромных горшках. Он опустился в кресло и осмотрелся. На стенах хорошие копии русской классической школы, Суриков, Шишкин, Левитан. "Прямо какой-то филиал Третьяковки", - подумал он, и тут же его окликнули. Наверху стоял Антон Иванович, и вежливое подобие улыбки блуждало у него на лице. - Проходите наверх, Журавлев, - сказал он и повернулся к нему спиной. Поднявшись наверх, Николай попал в длинную прямоугольную комнату с П-образным столом и жесткими стульями с высокими спинками. Над дверью - огромные оленьи рога, на противоположной стене - портрет Дзержинского с напряженным взглядом. В комнате - Антон Иванович и Тур, люди с явно высокими званиями в разведке, на руке Тура золотые часы с эмалированным циферблатом. - Садитесь, пожалуйста, - говорит Тур, имени и отчества которого Коля не знает, и в ту же минуту в дверном проеме возникает куратор и он успокаивается, понимая, что сейчас разговор войдет в понятное для него русло. - Мы пригласили Вас, что бы объяснить суть вашей будущей поездки. Тур говорил, но взгляд его скользил по паркету и по нижней части стены, не останавливаясь на собеседнике. - До первой мировой войны в Праге существовала библиотека Ведьм. Ваша задача разыскать её и привести в Москву книгу Мордохая. Спонариуса "Источники жизни в мертвых материях

Глава двадцатая. ". Через две недели капитан Николай Журавлев оказался в Швейцарии, где скорые на руку сотрудники консульства вручили ему паспорт на имя болгарского гражданина Владимира Стоичева, и это не удивило Колю, так как его главной специализацией были балканские страны. Приехавший в Прагу вновь созданный болгарин сначала решил осмотреться. ОН погулял по городу, на улицах и площадях которого слышалась по большей части немецкая речь, и не узнавал его. Коля был в Праге шесть лет назад, тогда его группа проводила эвакуацию перебежчика, завербованного ГПУ, русского эмигранта, начавшего работать на английскую МИ. Тогда, в начале мая это был утопавший в запахах распустившийся зелени и цветов город. Работа была непыльной и сделалась быстро, поэтому у Коли была возможность запомнить и дружелюбные улыбки пражан, и узкие улочки, запутавшиеся в бесконечном кроссворде, и острые шпили соборов, которые словно сложные инструменты пирожника рассекали белое тесто облаков, совершенно сказочных и уж точно не настоящих. Капитан Журавлев был далеко не глупым человеком и прежде, чем начать поиски он решил присмотреться к городу и его внутреннему ритму, к биению сердца, спрятанному в каменных недрах, к самой жизни пражан, потускневшей, растерянной и даже как бы не готовый на продолжение. Коля медленно брел по улочкам, разглядывая витрины и верхние этажи зданий, наползающих друг на друга и уходящих вдаль бесконечною лестницей. Он задержался у витрины антикварного магазина, и какое-то время разглядывал гравюры, эстампы и фамильные гербы чешской аристократии, внизу располагались статуэтки и лежало старинное оружие, кинжалы, пистолеты и рожки для пороха, инкрустированные перламутром и золотом. "Книга, которую я ищу это очень старая книга, возможно, что антиквар что-то знает про эту библиотеку", - решил Коля и толкнул дверь магазина. Звякнул колокольчик. - Просим, просим, - сказал женский голос из глубины, и навстречу ему вышла миловидная рыженькая чешка лет двадцати пяти. Она была в желто-коричневом платье с большими черными пуговицами на груди. - Что желает господин? - спросила она по-немецки. - Да я, собственно, зашел без всякой причины. Такие важные предметы … они притягивают сами собой. - Это Вы верно отметили. Вещи эти очень важные и часто играют большую роль в судьбе человека. Если вы покупаете, получается одно, если продаете, другое. Но всегда этот процесс-акт ритуальный. - Вы, вероятно, в очень хороших отношениях со своими экспонатами. И эта комплиментарная фраза зажгла в глазах девушки огоньки настоящей симпатии. - Это старинные пражские гравюры, - сказала она, уловив взгляд Николая, движущийся по стене. - Вон там, в углу … Я сейчас зажгу свет. - Оборвав фразу, она двинулась к стене и щелкнула выключателем. Полумрак исчез, яркий золотой свет хлынул на небольшую прямоугольную гравюру. - Это Шлимбах, придворный гравер, ювелир и художник. Молодая женщина так по особенному произносила слова, что сохранялась дистанция даже между слогами, не говоря уже о словах. - И чем же знаменит этот Шлимбах? - поинтересовался Николай, переводя взгляд с гравюры на девушкино лицо. - Ну, помимо того, что он был замечательным мастером, он ещё был колдуном. Предание рассказывает, что родился он крысой, а потом один юный чародей, спавший со своей матерью и получивший от нее волшебное знание, превратил его в человека. Но когда Шлимбах умер, тело его не нашли, а слуга, войдя в комнату, увидел на полу огромную крысу. Это одна из его гравюр, - сказала девушка, показав рукой на небольшую картинку в тонкой металлической рамке. - На ней были изображены три ведьмы, кружащиеся над городом. Взгляды их устремлены на маленький шар, он висит в воздухе, и каждая из ведьм будто бы делится взглядом с подружкой радостью сопричастности к тайне. - Как Ваше имя? - спросил Коля, дружелюбно посмотрев на девушку. - А, имя? - она сначала как будто не поняла, о чем же он спрашивает её. - Меня зовут Божена. - Так, вот Божена, я ищу книгу Мордохая Спонариуса. - Больше ничего не говорите. - Девушка подняла вверх обе руки и с радостной улыбкой посмотрела на него. "Сумасшедшая", - подумал тот, но его вывод был преждевременным. - У меня есть эта книга. Очень странно, но у меня есть именно эта книга. - Я не верю, - эта искренняя фраза вырвалась у Коли сама собой. - Такого не может быть! Я приехал за ней с другого конца земли. Я захожу в первый же магазин и нахожу её. Это невероятно! - Это судьба, - сказала умная Божена, чуть прищурив глаза. - Когда-то давно на Градчинах сгорела библиотека. Эту книгу моему отцу принес пожарник. Он в суматохе украл её и очень боялся, что кто-то узнает об этом. Книга эта чрезвычайно дорогая, мой отец заплатил за нее большие деньги, жалко, что его нет он знал про её историю больше меня, она немного попорчена огнем, однако весь текст сохранился. - Но … - Божена сделала паузу. - Я бы хотела получить за нее твердыми деньгами. - Долларами? - Можно и долларами, но лучше фунтами, мне кажется, фунт очень надежная единица. - Хочу посмотреть книгу, - попросил Коля и Божена, закрыв магазин, увела его в маленькую комнату без окна с одной настольной лампой на шахматном столике. Открыв сейф, она извлекла из него книгу и положила её перед почти изумленным капитаном НКВД Колей Журавлевым. Цель его поездки, его кардинальное незнание области поиска, вдруг завершилось чудесным фантастическим образом. Только немного съежившийся от огня переплет и потемневший обрез говорили о том, что она когда-то побывала в огне. На титульном листе с помощью черной и красной краски была нарисована рука с длинными миндалевидными ногтями, пальцы полуразжаты, в руке шар, руку и шар обвивает змея, маленькая головка её лежит на вершине шара, рот змеи слегка приоткрыт, а на голове трехзубчатая корона. "Источники жизни в мертвых материях" - таким было заглавие. На другой странице дан перечень имеющих доступ к данному изданию и подпись королевского секретаря. - Кстати, эта книга иллюстрировалась Шлимбахом, здесь двенадцать гравюр, сделанных его рукой, тринадцатая - титульный лист. Капитан Николай Журавлев защелкнул позеленевшие бронзовые замки и вопросительно посмотрел на Божену, стоящую у него за плечом. - Цена, Сколько она стоит? - Вы знаете, я ведь не так давно занимаюсь делами отца. Эту книгу он покупал около десяти лет назад. По-настоящему ценный антиквариат прибавляет в стоимости по десять процентов в год. Думаю, что ценность этой книги достойна такого пропорционального вырастания. Семь тысяч фунтов. За эту сумму я могу с ней расстаться. У Коли сперло дыхание. - Я должен подумать. Он сидел в жестком кресле с прямой спинкой и поглаживал рукой кожаный уголок. И в эту минуту капитан НКВД Николай Журавлев подумал о том, что десять лет назад над этой книгой размышлял отец Божены, принимая её из вороватых рук борца с огненной стихией. Вероятно, и стол, и лампа, и само кресло, на котором сидел Коля, были теми же, теми же, вот что интересно. Только тогда эту книгу покупали, а теперь продают. - Скажите, Божена, а почему Вы не побоялись говорить со мной так открыто, нынешние хозяева города не приветствуют операции с такими денежными единицами, как фунт. Божена усмехнулась и перевела глаза на портрет, висящий на стене маленькой комнаты. - Вот это моя мать, - почему-то сказала она, кивком головы указав на картину. - Интересная дама, - отметил Коля, вежливо прищурив глаза. - Ну, что вам ответить. Я не испугалась, потому что мне тридцать два года и у меня рак. Если Вы купите эту книгу, я смогу уехать, - она сделала паузу, туда, где останавливают болезнь,скажем в Швейцарию, и продлить ещё несколько лет, а если Вы не купите книгу, то я умру здесь, среди этих камней и этой потертой роскоши, которую, увы, в нынешнее тяжелое время никто и не покупает.