Дочь сатаны, или По эту сторону добра и зла - [13]

- И не извлекайте её, это не приоритет государства. Вы можете только контролировать процесс, но вы не вправе вмешаться в него. Вот, например, верчение стола, вращение блюда, ведь это такой фокус, который доступен всем, нет в нем ничего особенного, на его примере очень легко понять, что это просто игра с людьми духов низших субстанций. Только в одном случае из ста на сеансе присутствует тот, с кем хотят говорить, в других случаях это просто элементалии, то есть субстанция, пытающаяся освоить образ вызываемого. Они часто путаются, отвечают неправильно, а чаще всего попросту снимают информацию из подсознания вызываемого, создавая ощущение подлинности, но это в общем-то безопасная игра, падение сил маленькое по сравнению с более сложными опытами.

- А, Вы знаете, Артур Карлович, у меня к Вам большая просьба.

Глава одиннадцатая.

Лина Винтермаер была беременна. Полгода она жила в Москве, и все это время живот увеличивался и увеличивался. Слепое орудие в руках собственного отца, она и представить не могла, что в ней находится плод, который в дальнейшем сможет поменять температурные условия на целой планете. Муж её, Рудольф Винтермаер, был молод, перспективен и бесконечно влюблен в жену. Да и сама Лина, в сущности была замечательной женщиной, если только сбросить со счетов то, к какой жизни должен был принадлежать её будущий ребенок. Когда Георг, её отец, стоял перед выбором, он был совсем не тем человеком, севшим на скамейку перед домом эсэсовца. Выбирая путь, Георг знал, что над родом его тяготеет проклятие, многие его предки вели оккультную практику. Есть люди, падению которых бог не препятствует никаким видимым образом, они пользуются плодами негативных энергий и могут ставить на ноги равно в такой же степени, как и отправлять в гроб. И вот проклятие это можно было снять, только принеся в жертву собственного ребенка. Тогда у Георга уже родилась маленькая Лина, и когда гадалка, страшная темноволосая ведьма, сказала ему об этом внутри у него все похолодело от ужаса. Поразмышляв неделю, Георг все-таки решился, тем более что следующий ребенок, который должен был появиться, уже бы не нес на себе никакого проклятия. События эти происходили в теперь уже далеком восемнадцатом году, через несколько месяцев после разгрома Германии странами атлантического блока. Что бы выполнить все, что ему наказала ведьма, Георг отправился в гетто. После недолгих поисков он нашел дом, в котором была покойница. Это была молодая девушка, умершая от туберкулеза и скудной, нищенской жизни. С большими трудностями пробрался он в комнату покойной и проделал с трупом ряд диких и страшных вещей. Гроба в комнате не было, такая вещь после войны была роскошью, и девушку должны были похоронить в наемном. Она была очень красива. Вообще евреи, рожденные в Европе, отличаются от пришедших с востока. Девушка была в глухом черном платье и густые каштановые волосы тонкими змейками расползлись по плоской подушке. Георг вынул из кармана стеклянную баночку и достал оттуда маленькую влажную тряпку. Рука у него дрожала, он подошел к покойной и протер ей лицо и руки, а затем шею и грудь. Убрав тряпку, он вынул ножницы и срезал с головы покойной немного волос, после всего он задрал ей платье и стал снимать панталоны, открыв бедра и лобок, Георг состриг волосы и оттуда. Достав из кармана холщовый мешочек, он вытащил из него две деревянные палочки средних размеров. Раздвинув ноги покойной, он сначала произвел дефлорацию влагалища, а затем другой палочкой проделал ту же операцию с анальным отверстием. Придав девушке её прежний вид, он покинул комнату. Вечером он разложил все эти предметы на столе, достал ещё одну склянку с порошком и, высыпав его в тряпочку, соскреб с деревянных палочек верхний слой и, смешав его с порошком, соорудил подобие матерчатой колбаски, потом Георг положил ее в кожаный мешочек с тесемкой и вошел в комнату дочери. Маленький, не знавший материнской ласки ребенок спал, подложив под голову обе ладошки. Рассматривая сонную Лину Георг отметил, что лицо его дочурки феноменально похоже на лицо покойной. И надел он амулет с дьявольским секретом на шею своей дочери, встал на колени в темной, только луной освещенной комнате, и стал шептать заклинания. До двенадцати лет у ребенка не замечалось никаких отклонений, но однажды, когда время перевалило за первый час ночи, маленькая Лина вошла в комнату отца абсолютно голая. Из порезанного пальца на правой руке капала кровь, а на животе её была нарисована красная пятиконечная звезда. Глаза у девочки были узкими, как лезвие ножа, лицо поддергивалось, она ничего не видела и не слышала, а когда заговорила, то голос у нее оказался мужским и грубым. Дочь его не принадлежала себе, она протянула вперед руки и сказала.

- Дай мне семя для рождения сына.

- Какого сына? - спрашивает Георг, в котором ещё подсознательно участвует какое-то чувство тревоги за жизнь этого ребенка, но постепенно тревога уходит и её место занимает любопытство, помноженное на страх. "Как же быть? Этот ребенок уже не ребенок, но я сам сделал с ней это". Страшная потусторонняя природа формировала в сознании Георга состояние полураспада. Происходил процесс отмирания привычных канонизированных представлений о реальности и их замена на правила игры в мире демонов. Маленькое погубленное существо росло, приобретая в качестве дальнейших предпосылок всё новые и новые странности. Чтобы усилить свою власть над душой и телом дочери, пока еще не достаточно разбирающейся в этих тонкостях Георг повесил на грудь золотую пятиугольную звезду, замкнутую в круг. Как только наступало полнолуние, и возбужденные коты начинали свои атаки на невидимый мир, Лину охватывал транс, она вставала шла в комнату отца, умоляя его попросту совершить с ней половой акт. Тело её должно было принять семя главного разрушителя и врага человеческого рода, а так как вибрации Георга, имевшего отношения с сонмом демонов, были привлекательны для сомнамбулы, заложенная темным стихиям душа подталкивала юное тело на кровосмесительный инцест. В полнолуние возникала она на пороге его комнаты бледная, вся как будто обсыпанная пудрой.