Дочь Рейха - [105]
Слезы застилают мне глаза, сквозь их пелену я вижу Вальтера расплывчато. Наконец они проливаются, текут по щекам ручейками сострадания и стыда.
– Лагерь… – Он мотает головой.
– Расскажи мне. Пожалуйста.
Он смотрит на свою левую руку в толстой гипсовой повязке. Делает еще глоток бренди и тихим, неузнаваемо тусклым голосом начинает:
– В тот день, одиннадцатого ноября, нас подвезли к лагерю на грузовиках. Эсэсовцы живым коридором выстроились перед воротами, а нас заставляли прыгать в этот коридор и бежать к воротам. У каждого эсэсовца была либо дубинка, либо железный лом, которыми они норовили достать всякого, кто пробегал мимо. У самых ворот случился затор: люди старались поскорее оказаться внутри, чтобы спастись от побоев. Меня толкнули, кто-то лез вперед, и я ухватился рукой за ограду, чтобы не упасть. И тут же получил удар железной палкой. Гад бил изо всей силы. Он сломал мне три пальца. Размозжил. Кончик мизинца превратился буквально в кашу. Боль была… У меня потемнело в глазах. Я отключился, упал, но меня пинали, пока я не встал. – Голос Вальтера звучит по-стариковски.
– Но зачем? Наверное, они просто ослушались приказа. Их начальники, когда узнают… – И тут же вспоминаю документ, найденный в столе у папы, вижу, как на моих глазах человека забивают посреди улицы до смерти, и умолкаю.
– Начальники, да. Они-то и отдали им приказ убивать. Нас избивали постоянно. – Он делает паузу, тяжело сглатывает. Опускает глаза и, глядя на ветхий ковер, тихо, почти шепотом, продолжает: – В тот день… когда мы прибыли. Одного человека били так, что оторвали ему ухо. Другому выбили железным прутом глаз… А когда нас завели внутрь, то оказалось, что в лагере не хватает места. Я потом узнал: десять тысяч человек свезли туда… в этот ад всего за два дня. Нас некуда было деть, и потому весь первый день, всю ночь и весь следующий день нас продержали стоя. Еды не давали, воды дали к вечеру второго дня. Многим становилось плохо. Мой отец, дядя… Я не знаю, что с ними. Нас разделили при отправке, посадили в разные грузовики. Покидать свою группу не разрешалось. За попытку сбежать или хотя бы завести разговор с соседом нас били, а то и хуже.
Он снова умолкает, делает глоток бренди. Я нежно, старясь не задевать синяки и раненую руку, глажу его руки, колени.
– На третий день кое-кого из нас загнали в барак, если, конечно, это можно так назвать. – Язык у него слегка заплетается от выпитого. – На самом деле это был коровник без окон, без освещения, без тепла. Пола и то не было – одна ледяная вонючая грязь. Мы перемазались в ней по уши. Еще в бараке стояли койки, вернее, нары, дощатые, по четыре в высоту. Мы лежали на них, как вещи на полках. Туалета не было, даже самого простого вроде дырки в земле. А еще там было холодно, Хетти, такого холода я не испытывал никогда в жизни. Нас выгоняли из сарая и выстраивали снаружи на поверку. По нескольку раз в сутки, и днем и ночью. С нами обходились хуже, чем со скотом. Часами напролет заставляли стоять во дворе, под громкоговорителями, которые круглые сутки орали, что мы еврейские свиньи, что мы всегда обманывали арийцев и теперь расплачиваемся за это.
Он умолкает, делает еще глоток. Его слегка покачивает. Чудо, что он остался жив. Передо мной встают картины прошлого. Статьи из «Ляйпцигера»; герр Мецгер, расписывающий прегрешения евреев; отрывки из «Майн кампф»; мамины предостережения о злодейской расе: «Держись от них подальше, Хетти, дружи только с хорошими людьми, такими как мы»; насилие на улицах в ночь погромов. Гитлер, плюющий в толпу словами ненависти.
И все это привело вот к чему.
Чувство вины душит меня, тошнотой подкатывая к горлу.
– Ш-ш-ш, – говорю я, сама не зная зачем. Может быть, потому, что у меня просто нет слов. Нет таких слов, которыми я могла бы его утешить. – Ш-ш-ш.
– А еще они унижали нас, постоянно, – продолжает он. – Шарфюреру СС, который отвечал за нашу секцию, пришло в голову, что будет забавно, если заставить нас лакать капустный суп из общего бачка, без ложек. Нас часами держали то стоя, то сидя, прямо на грязной, раскисшей от сырости земле, не давая встать даже для того, чтобы облегчиться. Мы сидели, ходили, спали и ели, покрытые коркой из грязи, мочи и дерьма! Мой отец этого не перенесет. Он не сильный. Я пробыл там всего десять дней, Хетти, но я знаю, что тот, кем я был раньше, умер в том лагере. От него осталась лишь внешняя оболочка. – Он стучит себя в грудь. – А кто живет в ней теперь, я и сам не знаю.
И тут во мне вспыхивает гнев. Добела раскаленная ярость.
Обеими руками я беру его лицо и заглядываю ему в глаза.
– Зато я знаю! – решительно говорю я. – Я знаю, что ты хороший и добрый человек, самый лучший в мире. Ты поедешь в Англию и там продолжишь быть таким человеком. Ты будешь делать добро людям, я в этом не сомневаюсь. Вот почему ты не должен позволить им победить тебя. Не позволяй им, я тебе запрещаю!
Не знаю, верит он мне или нет. Но мой Вальтер не умер, он жив, хотя и затаился в этой чужой оболочке – избитый, запуганный, травмированный, но живой. Теперь я понимаю, на чьей стороне была правда в нашем с ним споре. Что-то в моей стране пошло не так, безумие овладело всеми нами. Той ночью, девятого ноября, я видела, как оно вырвалось на улицы. Теперь я вижу, что оно сделало с Вальтером. Обычные люди, мужчины и женщины, поддались чему-то огромному и страшному, пропитались ненавистью и страхом, и те заставляют их совершать невообразимые вещи, для которых нет слов в человеческом языке.
1920-е годы. Англия. Элинор Хэмилтон – счастливая жена и мать очаровательной четырехлетней девочки Мейбл. Эдвард Хэмилтон – известный психолог, активно продвигающий идеи евгеники, призванной бороться с наследственными заболеваниями ради общественного блага. Но когда Мейбл ставят диагноз «эпилепсия», все в семье идет прахом. Болезнь Мейбл необходимо скрыть, иначе дело всей жизни Эдварда окажется под угрозой. Обнаружив, что муж утаивает от нее важную научную информацию, Элинор пересматривает свои взгляды на генетическую неполноценность, и ее прежняя вера в непогрешимость мужа рушится.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.