Дочь пастуха - [2]

Поклонился ей молодец в пояс и говорит:

— Не пугайся меня, Алдуня, я — Гром. По сердцу ты мне пришлась. Красота твоя звёзды затмила. Я возьму тебя на небо. Будешь моей женой, хозяйкой небесных богатств.

Приблизился Гром к девушке, коснулся её золотых волос. Вздрогнула Алдуня, позвать на помощь хочет, а слова не идут, будто в горле застряли.

В это время упала с неба Молния, ударилась о землю и обратилась в девушку. Гневом пылали её синие очи.

Натянула Молния тугой лук и пустила в Алдуню огненную стрелу. Прикрыл Гром девушку серебряным своим щитом. Ударилась стрела о серебряный щит и разлетелась искрами по траве.

Разгневался Гром, а Молния полыхнула огнём и взвилась в небо, исчез и Гром.

С высоты услышала Алдуня его рокот:

— Жди меня, прилечу, заберу с собой!

Стояла девушка словно каменная, рукой не шевельнёт, а лицо белее рубашки стало, — такой и увидел её Тургай. Испугался парень, подбежал к Алдуне.

— Что с тобой? — спрашивает. — Уж не заболела ли?

— Ой, Тургаюшка, возьми меня за руку, боюсь я.

— Да кого ты испугалась?

Рассказала Алдуня о том, что случилось.

— Приснилось это тебе, разве может быть, чтобы молния с громом образ человеческий принимали? Пойдём домой, выпей холодного квасу да отдохни, притомилась, знать.

Хоть и не поверил Тургай Алдуниным словам, а сердце у него защемило.

И тут во второй раз Гром спустился на землю, обратился в молодца, отшвырнул Тургая в сторону. Упал парень на траву в беспамятстве. А Гром подхватил Алдуню и умчался в небо.

^{_{Спустился Гром на землю, обратился в молодца, подхватил Алдуню сильными руками.}}

Скоро перед глазами Алдуни появилась высокая гора. На вершине её сверкал в лучах солнца золотой дворец.

Завидела Туча своего сына и мостком перекинула семицветную радугу к его ногам. Опустил Гром Алдуню на мосток-радугу, повёл к матери. Поклонился ей в ноги и молвил:

— Не гневись на меня, матушка-Туча, что не спросил я твоего дозволения. Жени меня на этой земной девушке.

Хоть и была Туча грозной, но как отказать любимому сыну? Посмотрела она на девушку красоты несказанной, на сына своего упрямого и подумала: «Не слажу я с ним, ишь как нахмурился…» И сказала:

— Пусть будет по-твоему, сын мой.

Хлопнула в ладоши, и тотчас же появились перед ней служанки — Капельки.

— Что прикажешь, грозная Туча?

— Возьмите эту девушку и отведите в верхние покои. И пусть никто её не тревожит.

А Гром пошёл по своему золотому дворцу отдать приказ готовиться к пышной свадьбе. «Пусть увидит Алдуня, как я богат», — думал он.

Но неспокойно на сердце у сына Тучи. Поднялся он в верхние покои посмотреть, что делает Алдуня, и увидел там Молнию. Глаза у неё голубым огнём сверкают, в одной руке она тугой лук держит, в другой — огненную стрелу.

— На невесту твою, дочь пастушью, поглядеть хочу, — говорит Молния.

— Пошла прочь! Не увидят твои злые глаза моей невесты! — загремел Гром.

— Ну, и ты недолго будешь ею любоваться! — вспыхнула Молния.

Выхватила она из колчана огненную стрелу и нацелилась ему в грудь, а Гром серебряным щитом грудь прикрыл и засмеялся в лицо ревнивице.

Но тут встали меж ними Туча и седой Дождь. Взял Дождь свою гневную дочь за руку и увел её из дворца Тучи.

— Успокойся, дочь, смирись, — говорил Дождь.

— Ах, отец, Гром любил меня. Это земная девушка разлучила нас. Я убью её!

Зарыдала Молния, потекли из её глаз огненно-синие струи, растеклись по небу…

Очнулся Тургай. Встрепенулся, вздохнул глубоко и открыл глаза. Где же Алдуня?

И вспомнил Тургай всё, гневом загорелся его взгляд, обращённый в небо. Встал пастух и пошёл к избушке деда Гарая.

— А где Алдуня? — спросил в тревоге старик, едва Тургай переступил порог. (Опустил Тургай голову.) — Да говори же, где она?

Ничего не ответил парень. Взял старика за руку, провёл его на берег Мокши.

— Там она, — показал Тургай на небо, где сверкали-струились молнии.

Понял Гарай, что нет у него больше утешительницы на старости лет, нет любимой дочки.

А в это время в небесном дворце Тучи готовилась пышная свадьба. В верхних покоях невесту убирали к венцу. Служанки-капельки надевали на неё белое лёгкое платье, сотканное из утреннего тумана и лунных лучей. Но прекрасное лицо невесты было белее, чем её платье, а глаза печальнее самого пасмурного дня.

Повели Алдуню к свадебному столу. Посадили невесту подле жениха. Туча села по правую руку, а по левую — Дождь. Зазвенели золотые трубы, возвестили начало пиршества. Но невеста ни к чему не прикасалась.

Тогда поднялась Туча, протянула Алдуне сверкающее кольцо. Отдёрнула Алдуня руку, словно обожглась.

— Я — дочь своего народа, — гордо сказала девушка, — и не могу нарушить его святых обычаев. Прежде чем стану женой Грома, я должна вернуться на землю, погулять в последний раз со своими подругами, спросить у любимого батюшки благословения.

Загрохотал тут Гром:

— Ты теперь на небе, и законы здесь мои!

— Не ты устанавливаешь законы, а я, — строго оборвала Туча своего сына и обратилась к Дождю: — Скажи мне, мой старый друг, правду ли говорит девушка? Ты ведь лучше нас знаешь обычаи её народа.

— Да, матушка-Туча, девушка правду говорит. Есть такой обычай у её народа.

Закричал в гневе жених: