Дочь моего мужа: нужна ли дедушке внучка? - [32]
Но в этот раз ей не было страшно. Она бежала не в лес, а в гостиницу.
Администратор удивленно посмотрела на ребенка.
— Мой дедушка, Михаил Васильевич Ковалев, у вас? — спросила Надя запыхавшись.
Женщина кивнула:
— Он в своей комнате. Ты хочешь подняться к нему?
— Хочу.
— Комната три, по коридору направо.
Надя на цыпочках поднялась по лестнице. Мягкие дорожки скрадывали ее шаги.
Она решила подложить письмо и рисунок под дверь, но, пока старалась расположить свои послания так, чтобы сразу видно было и то, и другое, дверь вдруг открылась и на пороге появился Михаил Васильевич. Он прямо-таки вырос над своей внучкой, а она выпрямилась и сжимала маленькие кулачки.
Так они стояли и смотрели друг на друга. Наконец, Надя сказала:
— Дорогой дедушка, я хотела кое-что передать тебе, пока никто не видит.
— Девочка моя! — Глаза старика покраснели.
— Я теперь буду хорошо себя вести. Я больше не буду бегать. Я поздравляю тебя с днем рождения и желаю тебе счастья, дедушка. — Ей нравилось его так называть.
— Значит, сегодня будет самый лучший день в моей жизни, — сказал Михаил Васильевич. — Надя-Наденька! Надежда моя! Ты даже не знаешь, как много мне подарила!
— Только рисунок, письмо и поцелуй, — ответила она. А потом обняла его за шею и поцеловала.
Жанна стояла у окна.
— В доме на Осенней улице затеяли ремонт, — сказала она, чтобы как-то отвлечься. — Наверное, скоро кто-то вселяется.
— Наверное. Мы приехали сюда не первые и не последние. Не пора ли нам выходить?
Жанна прижалась лбом к холодному оконному стеклу.
— Он будет рад рисунку Нади, — сказала она. — А что еще можно подарить человеку, у которого все есть?
— Ну что, зовем Надю? Хорошо бы нам оказаться первыми, кто его поздравит.
Он поправил галстук и улыбнулся.
Жанна заглянула в детскую. И тут же вернулась в спальню.
— Нади нет. Кажется, она снова сбежала.
— Не может быть!
Матвей был встревожен. Только этого сейчас не хватало!
— Она ни к кому не могла пойти? Неужели все снова?
Они не успели как следует разволноваться. Буквально тут же зазвонили в дверь. Матвей пошел открывать и увидел на пороге Надю.
— Я бегала к дедушке в гостиницу, — сказала она. — Вы не сердитесь на меня? Он был так рад, что я первая его поздравила с днем рождения. Пойдемте! Дедушка будет счастлив, если вся семья соберется вместе. — Она глубоко вздохнула и добавила: — Ему было страшно, что я его не буду любить. Но теперь все хорошо.
Жанне было не по себе, когда они подходили к «Эйнштейну». Но стало спокойнее, когда она увидела в зале мать и отца.
— Я очень рад, — начал Михаил Васильевич, — что вы все собрались здесь — Надя, Жанна, Матвей, Георгий Владимирович и Вера Сергеевна. Мне нужно многое сказать вам. Это очень важно.
От волнения у него перехватило горло, но тут на помощь ему пришла Надя.
— Говори же! Мы тебя слушаем, дедушка!
— Девочка признала меня своим дедушкой. И раз так, я хотел бы попросить вас, Жанна и Матвей, считать меня кем-то вроде отца. Я знаю, Жанна, у тебя прекрасные папа и мама, и я знаю, как они любят Матвея и как он любит их. Но он рано потерял своих родителей, как и я своего сына, и поэтому я подумал, что снова мог бы стать отцом Матвея Ковалева. Вы так, не побоюсь громкого слова, самоотверженно приняли дочку моего сына, и я так благодарен вам. Ведь Наде еще долго нужен будет домашний очаг, а я… — Голос отказал ему, он закашлялся, но потом собрался с силами и договорил: — Поэтому по всему я решил усыновить Матвея и дать ему и Жанне согласие на удочерение Нади. Со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями. Надеюсь, вы согласитесь, и сегодня я обрету сына и внучку. И, конечно, дочку.
— Рукавишниковы идут! — закричала Надя, пока Жанна пыталась понять смысл сказанных слов.
Михаил Васильевич сжал ее руку.
— И если вы не против, я перееду в дом на Осенней улице, — сказал он. — У вас впереди еще долгая жизнь. Вы живете на Весенней улице, а я буду…
— Вы сегодня именинник, — перебила его Жанна и крепко обняла. В зал входили Рукавишниковы.
Гости толпились вокруг Михаила Васильевича, осыпая его поздравлениями и пожеланиями, а он, улыбаясь, бормотал слова благодарности.
Это был чудесный и веселый праздник, на котором никто не остался печальным. Больше всех радовался Михаил Васильевич, глаза которого светились молодостью и счастьем.
Он взял за руки Жанну, Матвея и Надю и сказал:
— Большое спасибо вам, дети! За все. И за этот день.
Что тут скажешь? Вера Сергеевна терла глаза шелковым платочком, а Георгий Владимирович долго и обстоятельно сморкался.
Да, жизнь может быть насыщенной и прекрасной и в семьдесят лет.
— Что вы будете делать со своим замечательным домом во Владимире? — спросил Георгий Владимирович, когда вечером они все вместе снова сидели у Матвея и Жанны на Весенней улице.
— Замечательным? Разве он вам понравился? А мне, знаете ли, он никогда не подходил. Ну, или я ему не подходил. Я переписал его на имя Жанны. Может, она сумеет что-то с ним сделать. Или продаст. Все остальное завещал Матвею и Наде. Как я рад, что теперь у меня будет другой, новый дом, рядом с вами! А больше всего я рад, что у меня есть Матвей, которого я полюбил, как родного сына, — сказал Михаил Васильевич.
Вашему сыну исполняется десять лет. Подростковый возраст. Появляются первые тайны и первые друзья. В какую компанию он попадет? Ведь нередко ценности новых приятелей становятся основой для собственных нравственных оценок… Как не упустить своего ребенка, как показать ему соотношение добра и зла, как научить его строить отношения с другими людьми и находить верные решения? Как помочь ему в осознании самого себя? Прежде всего подростка надо понять…
Нет, это не сказка. Это история про нас с вами. Про тех, кто мечтает, что уж с ними-то все будет по-особенному. Самая замечательная в мире работа. Самая замечательная в мире семья. Самые гениальные дети. Идут годы. Нас изводят прозаические вещи — квартирный вопрос, смешная зарплата… А в семье Рукавишниковых еще есть любимая игра — прогуливаясь по улочкам маленьких городов, они разглядывают дома и представляют, в каком из них они могли бы жить. Хотя всерьез о переезде из Москвы никто и не думает…
Мартин покидает Англию, чтобы заработать на безмятежную жизнь со своей обожаемой Поппи Дэй, но пропадает без вести. Крошка Поппи до последнего надеется на лучшее, но однажды до нее доходит жуткий слух – Мартина похитили, и его жизнь в любой миг может оборваться. Тогда она решается на безумный, отчаянный поступок. Облачившись в восточное одеяние, Поппи отправляется в далекий, загадочный Афганистан, выдав себя за известную журналистку. В одночасье повзрослевшая Поппи оказывается без какой-либо защиты в самом сердце недружелюбной страны, среди гор и кишлаков, в компании отчаянного журналиста Майлза Варрассо и одного из местных головорезов, Зелгаи Махмуда.
Друзья женятся, заводят детей и переезжают за город, и только у Джилли Браун ничего не происходит. Ей кажется, будто она пропустила последний автобус домой. По совету приятелей, чтобы справиться с депрессией и решить материальные проблемы, Джилли ищет жильца с понедельника по пятницу. Но она никак не ожидает, что в ее двери постучится красавец, телевизионный продюсер Джек Бейкер. Сама судьба дарит ей шанс снова стать счастливой. Девушка попадает под очарование Джека, и ее захватывает увлекательный вихрь чувств.
Две романтические истории в одной книге. Они пропитаны пряным ароматом дальних стран, теплых морей и беззаботностью аборигенов. Почти невыносимая роскошь природы, экзотические нравы, прекрасные юные девушки очаровывают и французского солдата Жана Пейраля, и английского морского офицера Гарри Гранта. Их жизнь вдали от родины напоминает долгий сказочный сон, а узы любви и колдовства не отпускают на свободу. Как долго продлится этот сон…
Если ты юная герцогиня и крон-принцесса, это не значит, что тебе суждено безбедное существование. Напротив, это значит, что твоя жизнь висит на волоске. В мире, который наступил на Земле после опустошительной «Бури войн», дети королей, президентов и других правителей заперты в обители, которая очень мало отличается от тюрьмы. Их жизнь – залог мира. Если страна объявит войну соседям, наследника правящей фамили ждет бесследное исчезновение. Так решил Талис, искусственный интеллект, всемогущий и всевидящий страж человечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Придумать себе жизнь… разве такое возможно?Громкий успех «Маленьких ошибок больших девочек» Хизер Макэлхаттон доказывает — еще как возможно!В реальной жизни, совершая выбор, мы понимаем: сделанного уже не изменить.А что, если бы это все-таки оказалось возможно?Перед вами — уникальная книга. Вы сами будете выстраивать ее сюжет и решать, как жить вашей героине дальше.Снова и снова надо делать выбор.Поступать в институт — или идти работать?Бросить бойфренда — или выйти за него замуж?Родить ребенка — или предпочесть карьеру?Отправиться в путешествие — или купить шубу?У каждого решения — свои последствия.Все как в жизни — за одним исключением: сделав неверный шаг, вы можете вернуться к началу — и попробовать заново!
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Для 14-летней Марины, растущей без матери, ее друзья — это часть семьи, часть жизни. Без них и праздник не в радость, а с ними — и любые неприятности не так уж неприятны, а больше похожи на приключения. Они неразлучны, и в школе, и после уроков. И вот у Марины появляется новый знакомый — или это первая любовь? Но компания его решительно отвергает: лучшая подруга ревнует, мальчишки обижаются — как же быть? И что скажет папа?