Дочь любимой женщины - [34]
Вот так лет пять прошло.
Вдруг звонок с неизвестного номера. Уверенно, дружелюбно, вежливо. «Старик, привет, узнаешь? Маслов моя фамилия, Олегом зовут! Андрюша, мы же с тобой уж лет двадцать не видались, есть разговор…» «Да, да, – осторожно ответил Лещинский. – А на какую тему? Предмет, так сказать, беседы?» «Там и поговорим», – мягко, но убедительно сказал Маслов.
Встретились, как назначил Маслов, в рыбном ресторане на улице Вавилова. Странное безлюдное место. Изысканное меню. Бесшумные улыбчивые официанты. Маслов посадил Лещинского в угол, а сам как будто бы закрыл собою выход. Было неприятно. Хотя очень вкусно и, наверное, дорого – но Маслов заранее предупредил: «Я позвал, я и угощаю».
Сначала говорили о всякой всячине. О фирме Маслова, о кафедре Лещинского, о погоде и даже немного о политике. Лещинский был консерватор-патриот, но твердых демократических убеждений, а кем был Маслов, он так и не понял, потому что тот ни с чем не спорил, но и не соглашался, а только вздыхал. Говорил: «Да, странные дела, старик! Ничего не понимаю. Кажется, они сами запутались».
Потом Маслов доел палтуса, запил вином, поставил локти на стол, подпер голову кулаками и сказал, глядя Лещинскому прямо в глаза:
– С Ларисой встречаешься? В смысле, с моей женой?
– Но позволь… – Лещинский попытался изобразить возмущение. – Какое ты имеешь право задавать мне такие вопросы?
– Перестань! – Маслов негромко стукнул кулаком по столу. – И, главное, не трусь. Никто тебя на дуэль не вызывает. И морду бить не собирается. Ну? Да или нет?
– Да, – сказал Лещинский.
– Давно? – спросил Маслов, но тут же махнул рукой: – Да какая, собственно, разница. Но вы и шифруетесь, ребята! Просто комар носа. Уважаю. Но ладно. Встречаетесь, и молодцы. Рад за вас. Особенно за Лару. Видишь ли, Андрюша, я собираюсь с ней разводиться. Встретил, можно сказать, на старости лет волшебную девушку…
– Да какое на старости? – сказал Лещинский, облегченно вздохнув. – Мне сорок два. Тебе столько же. Вся жизнь впереди.
– Волшебную девушку встретил, – Маслов улыбнулся. – Вот, гляди! – он открыл свой айфон и показал Лещинскому фотографию.
О боже! Это была юная, максимум двадцать два года, хорошенькая фотомоделька. Синие глаза, соломенные волосы, стоячая силиконовая грудь, подкачанные губки.
– Красивая, правда?
– Наверное, да, – сказал Лещинский.
– Да, да, да! – вдруг негромко, но зло и вместе с тем жалобно заговорил Маслов. – Обзови меня пошляком, мудаком, старым козлом, но я ее люблю и хочу. Я заработал себе такую, понимаешь? Имею право!
– Имеешь, имеешь, конечно, – успокоил его Лещинский. – Тем более если она добрая, милая, ласковая и тебя любит.
– Да мне насрать, какая она! Я ее хочу! Она будет моей женой, понял?
– Олежек, – сказал Лещинский. – Чего ты кипятишься? Кто тебе мешает? Маслов сказал – Маслов сделал, ну?
– Слушай, друг, – сказал Маслов. – Раз ты так все понимаешь и на моей стороне… Ты на моей стороне?
– Нет, блин! – засмеялся Лещинский. – Я на стороне крепкой семьи! Что ты такое говоришь? Да разводись скорее, и все будут счастливы. Ты, я и Лара.
– Тогда вот что, – сказал Маслов. – Тогда вы с Ларкой кончайте шифроваться. Покажитесь где-нибудь вдвоем. Раз, два, три. Чтоб все узнали, заговорили и чтоб я мог красиво развестись. Это для Васьки важно, для сына моего. Парню шестнадцать стукнуло. Вот пусть он увидит, что за штучка его мамаша. И примет решение. Я хочу, чтоб он со мной остался.
– То есть ты хочешь, чтоб я с тобой вступил в сговор против своей любимой женщины? – возмутился Лещинский.
– Почему против? Сыну будет лучше со мной, это факт. Я его отправлю учиться в Англию, всем обеспечу. Я тебя уважаю, Андрюша, но сына своего я тебе не отдам. Зачем тебе мой сын? Вы с Ларкой еще сумеете, если постараетесь. Ей сорок один, все нормально. Заведет маленького, про Ваську забудет. А не забудет – пусть общается. Что я, против? Да ради бога. Я только за. Ну, по рукам?
– В смысле? – не понял Лещинский.
– Если честно, я Ларку никогда особенно не любил, – объяснил Маслов. – Но все-таки восемнадцать лет вместе. Какая-то благодарность, что ли. Нельзя ее просто так, в никуда отправлять, это нехорошо. А так все нормально. По рукам?
– То есть чтоб я на ней женился?
– Это уж твое дело. Хотя я, конечно, буду рад. Просто я позвал тебя, чтобы ты знал: я в курсе, и я не против. Что-нибудь хочешь на десерт? – и он рукой подозвал официанта
– Двойной эспрессо и «павлову», – сказал Лещинский. – И рюмочку лимончелло как дижестив.
– Мне то же самое, – сказал Маслов. – Здесь хорошая «павлова». Только вместо лимончелло – самого простого коньячку, чуть-чуть.
Он шел домой, думая, что сейчас позвонит Ларисе и все ей расскажет, и она приедет к нему сегодня же, и снова будут чудо и восторг. Собственно, можно было позвонить и с дороги. Нет, лучше из дому.
Дома открыл компьютер, надо было ответить на десяток новых писем, прошло часа два, потом еще час, вот стало уже половина десятого, и Лещинский понял, что оттягивает звонок.
Но почему?
Неужели потому, что Олег Маслов ему разрешил?
Да, именно так и выходит – разрешил жить с его женой, и даже посоветовал на ней жениться – после того как сам с нею разведется. Ужас.
