Дочь ледяного Юга - [26]

– Я сейчас.

Он вразвалочку прошествовал к умывальнику, освежил лицо. Лезть в кабинку автоматического душа не хотелось. Холодно и некогда.

Пока Висерн терпеливо ждал, когда куратор окончательно проснется, в домик ввалились Эдвараль и Эрг, сопровождаемые шлейфом холода.

– Поймаю лично, пристрелю! – только и бросил Эдвараль, стаскивая шапку.

– Что там?

– Зверюга какая-то прокралась на склад, раскурочила ближайшие к выходу ящики с консервами, потаскала мороженое мясо. Много. И самое подлое – метель следы подчистила! Внутри пару отпечатков разглядели – то ли собачих, то ли волчьих.

Обидно. Четыре дня назад трое саней с продовольствием прибыли с базы.

– Про птичку слышали? – Бартеро налил себе остывший кофе.

– Как же! Весь лагерь гудит, – Висерн порылся в коробке, доставая сигареты. – Но это не она склад разгромила, если, конечно, у нее не отросли проворные передние лапы.

– Не представляю, что за зверь забрался так далеко на ледник, – пожал плечами Бартеро, не переставая жевать.

– Мы же забрались, – Эдвараль выжидающе смотрел на куратора.

– Что? – поднял на него глаза Бартеро.

– Пошли тетку изо льда спасать. Вдруг и вправду оживет, – подмигнул завхоз.

Да, вести в маленьком лагере распространялись порой слишком быстро.

На высвобожденную изо льда женщину сбежались посмотреть все. Работа остановилась. Каждый считал своим долгом прокомментировать ее внешность и одежду.

Болотно-зеленое платье, похоже шерстяное, расширяющееся ниже колен, доходило до щиколоток, украшенных широкими золотыми браслетами. Оголенные плечи и руки до запястий покрывали узоры татуировок. В ушах болтались многочисленные ниточки серег. Волосы были заплетены вначале в три косы, а те, в свою очередь, в одну.

– Прекрасный образец древней культуры! – ахнул их новый археолог.

С превеликой осторожностью женщину перенесли в домик и уложили неподалеку от включенной печи.

– Странно, она не плавала в воде, как другие трупы, не лежала, а сидела, словно ожидая своего конца, принимая его неизбежность, – Бартеро пристроился рядом с оттаивающей находкой, не чувствуя в ней жизни, но еще надеясь на чудо.

Пробравшийся в дом к начальству Свирт тоже наблюдал, лез с советами, как будто являлся величайшим специалистом по разморозке.

– Вы ее подергайте за волосы. Если больно сделать – точно очухается.

– Зверя так и не поймали. Я поручил делать обход складов каждый час, – доложил Эдвараль, присаживаясь рядом. – Смотрят по двое. Завтра составим график ночных дежурств.

– Может, и поможет, – Бартеро вздохнул. Он уже почувствовал – женщина не оживет, но не стал лишать своих товарищей возможности убедиться в этом лично. Сам он сбежал на свежий воздух.

Следующий месяц он работал как безумный, не допуская для себя поблажки, вместе с рабочими брался за тепловую пушку и шел расчищать скованные холодом кварталы, проплавлял ходы во льду. Усталость не давала пути злости и раздражительности, гнала прочь тяжелые мысли. С ними уходила и полярная зима.

Все чаще показывающееся из-за туч солнце заинтересованно подглядывало за процессом, ревниво сравнивало – не соперничают ли лучи тепловых пушек с его собственными, любовалось освобождающимся городом, играя всеми цветами на тонкой наледи, успевшей образоваться на камнях после улегшихся метелей. Стайками сказочных фей взлетали снежинки, порхали в обнимку с ветром, липли к солнечным очкам масок рабочих.

Бартеро то и дело останавливался полюбоваться оживающим городом. Его улыбку под маской никто не увидит, и это хорошо. Ошеломляющая красота древней архитектуры влюбляла в себя с первого взгляда, будила, казалось, навсегда погасшие за суетой дней чувства.

«Люди должны знать, что они потеряли», – все больше убеждался инженер и сильнее сжимал в руках тепловую пушку, вдавливал курок, направлял поток жара на синеватый лед, коконом скрывающий очередной шедевр погибших зодчих.

«Тебе нравится моя вотчина?» – вдруг коснулась его разума мысль. Чужая мысль, колючая, шершавая, точно растрескавшаяся, пересохшая кожа.

Бартеро вздрогнул, обернулся. Никого. Рабочие трудятся с другой стороны здания. Вокруг пустынный квартал богато украшенных каменной резьбой красно-коричневых и вишнево-лиловых высоких домов. С фронтонов и наличников свисает бахрома снега…

«Нравится, вижу», – прошелестело совсем рядом.

Солнечный луч скользнул по высящийся впереди глыбе льда. Миллионом граней вспыхнула замороженная вода. А в глубине, точно на большом экране высветилась фигура человека.

Бартеро тихо охнул и отступил назад. Еще один утопленник? Как та дама? Нет, этот живой. Живой?!

«А ты не из робких, – продолжал свой монолог замурованный. – Я знавал одну такую. Она тоже меня не побоялась».

– Кто ты? Ты живой? – внезапно севшим голосом прошептал инженер.

«Я разговариваю с тобой, значит, живой», – резонно заметила фигура и пошевелилась. Теперь куратор мог разглядеть длинную шубу, круглую пышную шапку. Только лицо незнакомца оставалось в тени.

– Ты робот? – несколько осмелел молодой человек, переводя регулятор мощности пушки на максимум и нащупывая указательным пальцем курок. Если эта тварь во льду вздумает на него кинуться, ей несдобровать!