Дочь Красной Руки - [16]

- Древние оставляют стражей в своих храмах, - сказал Феликс, вспомнив некоторых ужасных чудовищ, встретившихся им с Готреком на Альбионе, - И большая часть их творений извращена влиянием Хаоса.

- Это которое из пятнадцати мнений, Феликс Ягер?

- Это горький жизненный опыт, - перед глазами Феликса снова как наяву встали жуткие извращённые Хаосом твари с Альбиона. Он очень опасался встретить таких же на этом острове.

Ночь застала их всё ещё на древней дороге. Они поднимались на покрытые джунглями холмы и спускались в лесистые долины, они проходили мимо зловонных болот и курящихся топей, но Феликс знал, что на самом деле они постепенно поднимаются, приближаясь к огромному вулкану, возвышавшемуся в сердце острова.

- Твой отец не мог выбрать местечка попроще, для того чтобы зарыть свои сокровища? - оглядывая кажущиеся бескрайними джунгли, спросил он Катю. Сейчас Феликс всем своим существом ощущал каждый фунт своей кольчуги, но всё равно снимать её не хотел. Он устало прихлопнул москита, севшего ему на щёку. От насекомого осталось довольно большое пятно крови, скорее всего собственной крови Феликса.

- Я думаю, что смысл был в том, чтобы их было тяжело найти, - ответила Катя, даже не улыбнувшись.

- Думаю, что вполне хватило бы и того, что они закопаны на острове, не нанесённом на карты.

- Ага, но только на этих островах бывают пираты, каперы и аравийские доу. Даже эльфийские корабли частенько проходят мимо.

Её слова вызвали недовольное ворчание гномов, что совсем не удивило Феликса. Вражда между эльфами и гномами была стара как мир, и малейшая вероятность того, что сокровища могут попасть к эльфам, заставит гномов искать сокровища до скончания веков. Феликс, было, задумался, знала ли об этом Катя, но потом решил, что проявляет излишнюю подозрительность. «Наверное, дело в острове», - подумал он, - воздух был буквально пропитан страхом и недоверием. Феликс надеялся, что это были только его ощущения.

Впереди из джунглей показалась ещё одна разрушенная башня. Урли сходил осмотреть её.

- Там повсюду орочьи руны. Недавние, но и не свежие. Похоже, на этом острове определённо есть орки.

- Это хорошо, - провозгласил Готрек, - мой топор соскучился!

Феликс хотел бы, чтобы Убийца не говорил так громко. Он никак не мог избавиться от ощущения, что кто-то или что-то может услышать их.

На ночь было решено остановиться в руинах. Было тепло и особой нужды в костре не было, но Феликс был рад, что гномы всё-таки разожгли огонь. Ведь в отличие от них он не мог видеть также хорошо в темноте, а заодно огонь отпугнёт диких зверей. Но всё же Феликс надеялся, что сквозь полуразрушенные стены башни и плотной стеной обступавшие их густые джунгли, никто не сможет заметить отряд.

Феликс расположился в углу башни и наблюдал за тем, как гномы тащили жребий, кому стоять на часах. Катю и Феликса исключили из участия, что оставило одновременно смешанное чувство облегчения и обиды. Он был уверен, что дело в предвзятом отношении гномов к человеческой храбрости, он поделился своим соображением с девушкой.

- Может быть, они просто хотят, чтобы часовые могли видеть в темноте, - ответила Катя, - Я, в общем-то, совсем не против их решения, тем более что хочу спать.

Феликс долго не мог заснуть. Ночью джунгли шумели также громко, как и днём. Кто-то шуршал в ветвях деревьев, то и дело доносились пронзительные птичьи крики. Феликс понимал, что там, в темноте шла непрерывная борьба, в которой и убивали, и умирали и пожирали убитых. А здесь над ухом надоедливо жужжали москиты. Крыши у башни давным-давно не было, и Феликс мог видеть наверху звёзды, проглядывавшие сквозь листву. Он вдруг ощутил себя в жуткой дали от дома, а заодно почувствовал абсолютную свою беззащитность. И хотя «Молот бури» был всего в дне пути, сейчас это было также далеко, как до луны. Их отряд был полностью изолирован.

Феликс размышлял, есть ли среди руин вход в старинные катакомбы Путей Древних, и, если есть, то не просачивается ли через них извращающее влияние Хаоса? Он поёжился, вспомнив демонических тварей, с которыми ему приходилось сталкиваться, невольно посмотрев на амулет, который подарил ему эльфийский маг Теклис. На удивление, амулет был холодным на ощупь, что обычно было хорошим знаком, так как он нагревался, когда рядом творилось враждебное колдовство. Если поблизости и была угроза, она пока не была неизбежной.

Готрек поднялся и подошёл к выходу. Склонив голову набок, он прислушался к чему-то, а затем вернулся на своё место, прислонившись к стене спиной. Своим единственным глазом он, не мигая, уставился на проём входа. «Вот уж кто не даст застать себя врасплох», - думал Феликс, пытаясь подавить зевок. Сон, наконец, навалился на него, и в следующее мгновение Феликс уже спал. Но в тот последний миг, когда сознание покидало его, Феликсу показалось, что он увидел бесшумно промелькнувшую тёмную тень, на мгновение закрывшую собой звёзды.

Феликса разбудил дождь. Было темно, и капли с шипением исчезали в тлеющем костре. Гномы не обращали на дождь ни малейшего внимания. Феликс прихлопнул мошку на щеке и поднялся на ноги. Из своего рюкзака он достал краюху хлеба и немного сушёного мяса и принялся жевать. Гномы и Катя уже были готовы отправиться в путь. Дождь был тёплым, но туника и бриджи Феликса промокли, и ему было не очень приятно. Он не жаловался, нет, понимая, что жалоба лишь вызовет у гномов насмешки.