Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия - [36]

В кают-компании было радостное настроение. Конечно, здесь тоже говорили о войне. Офицеры занимались тем же, что и Джейн с Лайонелом – рассматривали карты. Только у них они были подробнее, более крупного масштаба, а значит, интереснее.

На этот раз накрывать стол было сложнее, чем обычно. Во-первых, мешали карты, во-вторых, Джейн приходилось постоянно напоминать себе, что она здесь стюард и её интерес к картам излишен. Оставалось лишь слушать разговоры.

– Благодаря любезности картографа Адмиралтейства некоторые русские названия переведены и написаны возле наших, карандашом, – говорил майор Колверн. – Мне понравилось имя симпатичного посёлка восточнее Кронштадта – Лисий Нос. Видимо, там неплохая охота.

– Подозреваю, – заметил капитан Тремэйн, – что рядом с ним должны быть столь же милые посёлки Медвежья Лапа и Волчья Пасть, деликатно не указанные на карте. Подозреваю также, что главной достопримечательностью этих посёлков являются артиллерийские батареи, способные растерзать всякого, кто приблизится к этому зверинцу. Континентальные укрепления русских – не заброшенный островной Бомарзунд, который мы блокировали ещё с июня. Никто не мешал им разместить под Петербургом столько пушек, сколько они сочтут нужным. Поэтому, боюсь, наше желание прогуляться по Невскому проспекту может закончиться казематами Петропавловской крепости или другой русской гостиницы для пленных.

– Насколько я понял из инструкций, переданных посыльным корветом, знакомство с лисами и медведями Петербурга нам пока что не угрожает, – заметил любитель охоты. – Нам приказано идти к городу Або[30], взять который, конечно, будет проще, чем Кронштадт и Петербург, но сложнее, чем Бомарзунд. Что мы будем делать по прибытии: улучшать архитектуру этого города бортовыми орудиями или высадим на берег десант – решать адмиралу.

Опять потёк спор – удастся ли захватить Або или такая операция бесцельно увеличит потери. Приостановив спорщиков, артиллерийский полковник, обычно молчавший во время разговора подчинённых, сказал:

– Джентльмены, я должен услышать ваше мнение по важному вопросу. Со вчерашнего дня на борту «Саут Пасифика» появился новый пассажир, корреспондент газеты «Чикаго Трибюн» Томас Вандерби. Предвидя ваши вопросы, сообщаю: мистер Вандерби предъявил рекомендательное письмо от сэра Джеймса Грэма. Такой документ не обязывает именно нас оказать содействие этому господину, но я решил, что нам желательно разнообразить нашу компанию. Мистер Вандерби, насколько я понял, предпочёл добраться до Копенгагена сухопутным путём, устал в дороге, поэтому вчера не представился обществу. Скоро он пожалует в наш салон. Последуют ли возражения против пребывания в нашем обществе этого господина?

– Лично с моей стороны было бы странно проявить большую щепетильность, чем уважаемый сэр Джеймс, – заметил майор. – Тем более, по моему скромному опыту, каждый американец, пересекающий Атлантику, что само по себе редкий случай, априори является джентльменом.

– Пожалуй, единственная загвоздка в том, что янки всегда были симпатизантами России, поэтому следует ожидать, что публикации априорного джентльмена будут в пользу нашего врага, – ответил капитан Тремэйн.

– Что же, – возразил майор, – тем более важно, чтобы американский журналист оказался именно на борту нашего корабля. Если он решил использовать «Пасифик» для того, чтобы оказаться на территории России, то мы предложим ему вместо шлюпки транспортное средство барона Мюнхгаузена – пушечное ядро. Но я думаю, янки предпочтёт наше общество компании казаков. Что же касается военных секретов, то наш корабль едва ли не наименее подходящее место, где ими можно разжиться. Мы знаем немногое: «Саут Пасифик» идёт к берегам России, чтобы выполнить приказ командования.

– И это не говоря о том, – жёлчно добавил капитан, – что, если мистер Вандерби хоть немного потёрся в Лондоне, он осведомлён о планах Адмиралтейства едва ли не лучше самого сэра Чарльза Нэпира. Подозреваю, это мы будем расспрашивать его о том, какую русскую крепость решено взять вслед за Бомарзундом и сколько нам суждено болтаться в этих водах.

– На последний вопрос можно ответить и без янки, – сказал майор Колверн. – Морская война на этом театре боевых действий прекратится, когда Финский и Ботнический заливы покроются льдом. Даже если в Адмиралтействе и захотят испытать холодом и льдом нашу верность долгу, я сомневаюсь, что кому-то в Лондоне придёт в голову подвергнуть такому испытанию корпуса кораблей.

– Не буду спорить, – заметил капитан, – холодная война с Россией никому в Англии не нужна. Что же, русские сами виноваты в том, что присоединили к своей морозной державе Крым и Кавказ – места, где, по моим сведениям, можно воевать и в январе, не опасаясь, что рука примёрзнет к стволу ружья.

Продолжение разговора Джейн не слышала. Журналист из Америки её не заинтересовал. Другое дело – новость о том, что кампания не затянется до зимы. Лайонел это предполагал тоже, но одно дело услышать от него, а другое – от офицеров. «Значит, я вернусь домой с папой до Рождества», – подумала она и чуть не прикусила свой язык от такой радостной мысли, будто язык был в чем-то виноват.