Дочь его врага - [33]

— Ты уже уходишь? — пролепетала она.

— А что, у тебя есть ко мне еще какие-то вопросы?

— Да. Я хотела спросить, когда ты улетаешь и что будет со мной, когда это случится.

Прямота ее вопроса удивила Роджера, он понял, что Джулия надеется на продолжение их отношений. Он обнял ее за талию и привлек к себе. Их общее отражение в зеркале стало похожим на семейный портрет в золоченой раме. Мужчина и его женщина… Роджер отстранился. Если он это увидел, то можно не сомневаться, что то же самое увидела Джулия. Он не мог, не имел права это допустить, это было бы слишком жестоко по отношению к Джулии.

— Я собираюсь в Сидней. Если хочешь, можешь поехать со мной, но предупреждаю…

— О чем? — В голосе Джулии сквозила боль.

Лучше внести ясность в наши отношения до того, как она пострадала еще сильнее, понял Роджер.

— Я не могу предложить тебе ничего постоянного.

— Я знаю, — быстро сказала Джулия.

Да и о чем «постоянном» могла идти речь? Длительные отношения — вовсе не страховка от боли. Ее мать прожила в браке много лет, и почти все эти годы была несчастна. Джулия думала, что готова услышать от Роджера такие или примерно такие слова, но все же, когда они прозвучали, ей пришлось зажмуриться, чтобы из глаз не брызнули слезы. Роджер почувствовал ее напряжение.

— Не надо, Джулия — тихо сказал он. — Расслабься и не думай о будущем, сейчас мы вместе, и больше мне ничего не нужно.

Роджер не кривил душой, но он догадывался, что Джулия вкладывает в его слова другой смысл. Вероятно, она думает, что он пытается удержать ее возле себя в качестве любовницы. Роджер отвернулся. Никогда еще он не презирал себя так, как в эту минуту.

— Роджер, не дразни меня.

Джулия повернулась к нему лицом и испытующе всмотрелась в его глаза.

— С чего ты взяла, что я тебя дразню? — нежно спросил он.

Даже его голос действовал на Джулию как интимная ласка, подтачивая ее решимость. Но она приехала сюда работать, а не быть соблазненной боссом. Босс… Джулия вдруг задумалась, почему она не относится к Роджеру как к боссу. Почему она вечно ссорится с ним, как будто они влюбленная парочка? Было бы куда легче, если бы она воспринимала его как начальника и временного любовника.

— Скажи, Роджер, зачем мы здесь?

— Кажется, я уже объяснил.

— Нет. Вернее ты не назвал мне истинные причины, а я думаю, что ты обязан мне их…

В глазах Роджера появился стальной блеск.

— Я тебе ничего не обязан! — отрезал он.

— Из-за Эндрю?

— Нет. Я сделал ошибку, оставив тебя с ним наедине, он был нетрезв и плохо себя контролировал. Но теперь я понимаю, какие у вас с ним отношения, — вы оценивали их по-разному. Если бы ты объяснила мне ситуацию так, чтобы нормальный мужчина мог понять…

— Ты хочешь сказать, мужчина вроде тебя?

— Любой мужчина, который не готов делить женщину с другим, — нетерпеливо пояснил Роджер. — Мне казалось, мы с тобой достаточно близки, чтобы ты могла мне доверять. После нашей близости, после всех твоих откровений о родителях… — Увидев в ее глазах слезы, он оборвал себя на полуслове. — Джулия…

Роджер протянул к ней руки, но Джулия отстранилась, и он с удивлением понял, что это его задело. И задета была даже не гордость, а нечто другое, подозрительно похожее на любовь. Он хотел лишь привлечь Джулию к себе, обнять ее, погладить по голове, чтобы она успокоилась. Но, стоило ему только положить руки на ее талию и почувствовать, как она трепещет под его прикосновениями, как ему начинало хотеться большего. Он забывал все доводы рассудка и мог думать только о том, как много Джулия для него значит.

Они испытывали друг к другу взаимное и равное по силе притяжение и еще что-то, но сейчас Роджером овладел первобытный голод, который, как его ни подавляй, потом разгорался еще сильнее. Его влечение к Джулии переросло во всепоглощающую страсть, равной которой он еще не испытывал. Насытится ли он когда-нибудь Джулией, Роджер не знал.

В последней попытке взять чувства под контроль он стиснул зубы и зажмурился. Тщетно, это сильнее его. Роджер подхватил Джулию на руки и понес на кровать. Одним движением сорвав с кровати покрывало, он положил Джулию на мягкое пуховое одеяло, затем помог ей раздеться, выпрямился и стал раздеваться сам. Молча — их чувства не нуждались в словах — они слились в страстном объятии, потрясшем обоих до глубины души. Своими умелыми ласками Роджер вознес Джулию на вершину блаженства, сдерживая свою страсть. Только когда она затихла в его объятиях, он дал себе волю и, ускорив ритм, сам обрел блаженное освобождение.

Утомленная Джулия задремала. Некоторое время Роджер лежал рядом, обнимая ее и слушая ее ровное дыхание. Когда пришло время уходить, ему было невероятно трудно оторваться от Джулии и встать с кровати. И по тихому протестующему стону Джулии он понял, что она чувствует то же самое. Но Роджер не мог провести в постели весь день, даже если бы хотел, и, поцеловав Джулию еще раз, он встал и пошел принимать душ.

— Как ты можешь уходить, когда я так тебя хочу? — сонно пробормотала Джулия.

Уже одетый, Роджер присел на кровать, но лишь на несколько секунд.

— У нас еще будет время. Кроме того, ожидание пойдет нам на пользу, ты захочешь меня еще сильнее.