Дочь дьявола - [16]

 — Шестеро погибли, — доложил Эпплгейт. — Я видел это собственными глазами, про других мне ничего не известно.

 — Черт возьми, если они еще живы, то не надолго, — мрачно заметил Люсьен. — Все мы умрем.

 — И только крысы станут оплакивать нас, — подал голос Кэмпбелл.

 — Крысы?!

 В наступившей тишине шуршание этих тварей казалось оглушительным, носком сапога Джеред попытался отбросить их подальше от себя, но со связанными руками сделать это было не так-то просто. Наглея, крысы подступали все ближе и ближе.

 — О-ох! — вскрикнул Уил Бартоломью, когда одна из омерзительных тварей укусила его.

 — Очевидно, они так же голодны, как и мы, — предположил Люсьен, чей пустой желудок во всеуслышание заявил о себе.

 Неожиданно Джеред почувствовал, как что-то пощекотало его ухо, и резко мотнул головой, отпугивая крысу.

 — Кап?.. — в голосе Эпплгейта уже слышался страх.

 — Все будет в порядке, Эндрю, — успокоил его Джеред, но, увы, и сам понимал, что вряд ли сможет сдержать свое обещание.

 Время тянулось ужасно медленно. Сидя в этой кромешной темноте, можно было вполне сойти с ума. Неожиданно Джеред услышал, как где-то капает вода. Неужели пробоина? В таком случае они скоро все пойдут ко дну. Представив, как разозлится при этом маленькая злодейка, он рассмеялся, несмотря на серьезность сложившейся ситуации.

 — Кап явно сошел с ума! — встревоженно заметил Уил Бартоломью.

 — Мы тоже сойдем, — убежденно проговорил Люсьен, словно соглашаясь с Уилом. — Если не…

 Скрип наверху заставил всех прислушаться. Кто-то приближался к трюму. В напряженной тишине слышались лишь осторожные шаги да возня крыс. Неожиданно темноту помещения прорезал яркий свет.

 Джеред зажмурился, не желая никого видеть.

 — Уходи!

 — Я пришла поговорить с тобой, — сказала Квинн, приблизив к решетке так хорошо знакомое ему красивое лицо.

 — Поговорить?!

 Джеред с трудом сдержался, чтобы не сказать что-либо оскорбительное. Но все равно жажда мести заглушала в нем остальные чувства.

 — Да, именно поговорить.

 Боже, какой у нее пленительный, нежный голос! Но Джеред не собирался опять попасться на крючок.

 — О чем? — насторожился он. — Желаешь опять потренироваться в меткости?

 — Может быть, она пришла освободить нас? — Эпплгейт даже попытался встать на колени, словно собираясь молиться.

 — Что тебе нужно? — прохрипел Джеред, подозревая, что Квинн собирается поиздеваться над ним, бессердечная маленькая сучка.

 — Я хочу задать тебе один вопрос…

 Квинн помолчала, собираясь с духом. Она так и не смогла уснуть этой ночью и, несмотря на предостережения Пиквита, все-таки спустилась в трюм.

 — Вопрос?! — не удержался от сарказма Джеред. — Например, что бы мы пожелали на ужин? О, вы все здесь такие радушные хозяева…

 Квинн постаралась сдержаться.

 — Конечно же, нет. Хотя вы, должно быть, изрядно проголодались.

 На какое-то мгновение она пожалела пленников, невзирая на ненависть их капитана.

 — Мы очень голодны, — подтвердил Эпплгейт, с надеждой глядя вверх. — О, чего бы только я не отдал за баранью ногу!

 — Ха, баранью ногу! — Джеред едва не задохнулся от негодования. — Единственное, на что ты можешь рассчитывать, — это хлеб и вода.

 Эпплгейт сокрушенно вздохнул.

 — Мечтать не запрещается.

 В душе Квинн затеплилась слабая надежда, и пиратская дочь решила сделать ставку на этого голодного коротышку.

 — Я решила спросить, не найдутся ли среди вас такие, кто с радостью взялся бы за оружие и присоединился к нам? — вкрадчиво проговорила она, обращаясь к Эпплгейту.

 — Стать пиратами?!

 Джеред не верил своим ушам. Какая наглость — обращаться к ним с подобным предложением!

 — Да.

 Квинн медленно подняла лампу, освещая свое лицо.

 «Боже, до чего же она красива!» — пронеслось в голове Джереда.

 — Дочь «дьявола» предлагает нам стать предателями! Никогда!

 Несмотря на ошейник и связанные за спиной руки, ему удалось подняться на ноги, и он оказался лицом к лицу с Квинн.

 — Никогда?

 Они долго сверлили друг друга глазами: полные презрения карие и рассерженные серые. Хотя Квинн ожидала подобного ответа, тем не менее он застал ее врасплох. Она в который раз восхитилась мужеством этого гордого человека.

 — Говори только за себя, капитан Камерон, — неожиданно для всех произнес Уил Бартоломью, медленно поднимаясь с пола. — Я готов присоединиться к вам: все же лучше, чем гнить здесь.

 — Ублюдок! — презрительно сплюнул Эпплгейт.

 — Ублюдок и предатель! — поддержал его Люсьен.

 Поступок Бартоломью сразил Джереда в самое сердце, но он даже не подал вида, пытаясь успокоить остальных.

 — Спокойнее, джентльмены! Пусть Уил поступает так, как считает нужным, но помните о том, что его рано или поздно ожидает виселица.

 По давнему обычаю, осужденных на казнь пиратов выводили из тюрьмы в сопровождении процессии, которую возглавлял офицер с серебряным веслом в руках, что символизировало власть Верховного Суда Адмиралтейства. Деревянные виселицы воздвигались на затопляемой приливом береговой полосе. Приговор приводили в исполнение во время отлива. За казнью обычно наблюдала огромная толпа зрителей с северного берега Темзы или с кораблей и лодок, стоящих на якоре. Тела повешенных снимали только по прошествии трех приливов.