Дочь дьявола - [94]

Подняв маленькую чашечку, девушка пригубила густой турецкий кофе.

— Что вы узнали, Хамил? — не выдержал наконец Адам. Хамил продолжал молчать, решая, стоит ли говорить всю правду брату несчастной англичанки.

— Ведь с Арабеллой все хорошо, не так ли? — почти умоляюще спросил Адам.

— Да, — наконец выговорил Хамил. — Она… здорова.

Но он совсем забыл о том, как наблюдательна Рейна.

— Ну же, Хамил, зачем притворяться, — вмешалась девушка. — Что с ней случилось?

Хамил насмешливо поднял брови:

— Адам, вы уверены, что не хотите продать девушку? Для женщины она чересчур умна.

Он глубоко вздохнул и приготовился бросить очередную шутку, но при виде потемневшего лица Адама слова застряли в горле.

— Ладно, так и быть. Вашу сестру высекли.

— Что?! — заревел Адам, вскакивая.

— Ее избили? — тупо переспросила Рейна. — Но почему, Хамил?

Тот лишь пожал плечами.

— Садитесь, милорд. Она поправится. Вы сами утверждали, будто леди горда и так же покорна, как самум. Арабелла набросилась на Камала перед всеми невольницами гарема и стражниками. Вместо того чтобы казнить ее, как полагается по закону, он просто велел ее наказать кнутом.

— Я убью ублюдка, — прорычал Адам, сжимая кулаки.

Хамил не добавил, что его жена должна вот-вот родить, и на минуту забыл об Арабелле, преисполненный невыразимой радости. Все это время они считали, что Лелла бесплодна, но Хамил слишком любил ее, чтобы развестись и взять другую жену.

— Почему, — осведомилась Рейна, хватая Адама за руку, — Арабелла отважилась на подобное?

Хамил с сожалением отрешился от мыслей о приятном, обернулся к прелестной девушке, так серьезно глядевшей на него, и жестко сказал:

— Камал велел привести к себе вашу сестру на ночь, милорд. Преданный мне человек не знает подробностей, но, по-видимому, она сопротивлялась и даже пыталась убить его, и все ради спасения родителей. Но, должно быть, легла в его постель добровольно. Мой сводный брат в жизни не принуждал женщин, даже таких соблазнительных, как ваша сестра.

Адам смертельно побелел.

— Он ответит мне за все, Хамил, — с убийственным спокойствием пообещал молодой человек.

— Да, — медленно кивнул Хамил, — вероятно, так оно и будет. — И, мрачно нахмурившись, добавил: — И вот еще что: очевидно, именно Камал остановил палача и потом сам ухаживал за леди Арабеллой.

— Наверное, — резко бросил Адам, — боялся, что она умрет. А без нее ему нечем заманить моих родителей в Оран.

— Вряд ли, — возразил Хамил и, заслышав легкий шум, поспешно обернулся. — Рейна, — приказал он, — натяните колпак. Никто, кроме моего капитана Боролла, не знает, что вы женщина. И не всем моим людям можно доверять. Не хватало еще бояться за вашу безопасность!

Рейна украдкой осмотрелась и торопливо заправила волосыпод колпак.

— И всегда держитесь ближе ко мне или лорду Сент-Айвзу, — наставлял Хамил, — пока все не закончится. Члены команды не отличаются большой преданностью, и, кроме того, должен признать, вы — настоящее искушение для любого мужчины.

— Как и моя сестра, — сказал Адам, скорее себе, чем собеседникам. — Вы правы, Хамил, Рейна не отойдет от меня ни на шаг.

Он поднялся и нервно обошел костер.

— Мы должны немедленно предстать перед вашим братом, Хамил. Я не допущу, чтобы моя сестра терпела издевательства!

— Не сейчас, милорд. Не сейчас. Графиня, его мать, еще не появилась в Оране, и, что важнее всего, я не могу пробраться во дворец и тайком встретиться с Камалом. Вокруг него и днем и ночью кишмя кишат рабы и стражи.

— Черт бы его побрал! — рявкнул Адам. — Но ведь вашему шпиону удалось благополучно проникнуть во дворец! Я не могу дольше ждать, не зная, что с ней станется.

— Милорд, — заверил Хамил, — в ближайшее время ваша сестра не выкинет ничего из ряда вон выходящего. Она еще не оправилась. Нам следует выждать. И прекратите бегать, Адам. Садитесь! — упрекнул он, но в голосе не было строгости.

— Чего еще ждать? Пока приедет отец? Пока Камал убьет Арабеллу?

— Нет. Мы выждем, пока Камал не покинет дворец. И тогда не станем терять времени.

Атмосфера была такой напряженной, что Рейна поспешила вмешаться:

— Ваш сводный брат, Камал… никак не могу понять, какой он. Вы изображаете его то предателем, то благородным человеком.

— Вы правы, — вздохнул Хамил. — Меня раздирают сомнения. Я был готов поклясться всем святым, что он никогда. Не стремился отнять у меня власть и богатство. Брат воспитывался в Европе, и мне порой казалось, что он не вернется в Оран. Вряд ли он остался ревностным мусульманином — хотя его долг и обязанность чтить нашу религию, — и это меня беспокоит, поскольку не может человек, в котором нет истинной веры в мусульманские законы и обычаи, стать справедливым правителем. Хорошо еще, что рядом с ним Хасан.

— Кто такой Хасан? — поинтересовалась Рейна.

— Раньше он был визирем у меня, а теперь у Камала. Хитрый старый лис, который с радостью отдаст жизнь за то, чтобы справедливость восторжествовала, а власть сохранилась в руках одного из сыновей моего отца.

— Как часто вы виделись со своим братом, Хамил? — спросил Адам, снова усаживаясь подле Рейны.

Хамил пожал плечами.

— За последние девять лет он редко приезжал в Оран, но часто писал мне, и я многое узнал о европейских обычаях. Он мыслит совсем, как вы, милорд. Понимает, что движет Наполеоном, и оправдывает опасения и ненависть к нему англичан. Он… он образованный и неглупый человек.