Дочь дьявола - [41]

Как можно спокойнее он предупредил:

— Я должен идти, дорогая.

Рейна недоуменно моргнула; безумное наслаждение, бурлившее в крови, мешало связно думать.

— Еще рано, — страстно прошептала она и снова припала к его губам.

Кинжальный удар желания пронзил Адама с такой силой, что он задрожал и, сжав ее в объятиях, целовал до тех пор, пока Рейна не задохнулась. Он улыбнулся бы при виде столь неожиданного пыла, если бы не хотел ее так отчаянно. Сквозь тонкую ткань платья девичье тело пылало жаром, упругие холмики прижимались к его груди. Напряженная, окаменевшая плоть Адама упиралась в ее мягкий живот.

— Рейна, — простонал он, с трудом отрываясь от нее. В этот момент послышался голос Арабеллы, и Адам оцепенел.

— Рейна? Где ты, дорогая? Пора пить чай.

Помедлив в дверях, Арабелла вошла в сад и оглянулась, боясь увидеть за спиной разгневанного лорда Делфорда. Боже, какая она трусиха, ведь все идет превосходно! Интересно, как развиваются отношения у братца с прекрасной, но очень наивной подругой?

Она снова посмотрела на виллу, подождала несколько минут и опять окликнула:

— Рейна! Где же ты?

— Дьявол, — пробормотала Рейна. — Действительно, уже пора пить чай. Это наш условный сигнал. Белла не хочет неожиданно наткнуться на нас.

Адам улыбнулся и быстро поцеловал ее.

— Я должен идти.

— Когда я снова увижу вас?

— Не знаю, — печально покачал головой Адам и, заметив в ее глазах нерешительность, поспешно добавил: — Доверьтесь мне, Рейна.

— Хорошо, — спокойно ответила она.

Адам провел ладонью по ее щеке и направился к ограде.

— Я иду, Белла, — откликнулась девушка. Охватившее ее волнение было столь велико, что она боялась матери. Та невероятно проницательна и, конечно, сразу же заподозрит неладное.

Но, к ее облегчению, мать вела себя как обычно. Рейна, слегка улыбаясь, поднесла к губам чашку, и постаралась сосредоточиться на разговорах окружающих.

«К счастью, — думала Арабелла, пытаясь скрыть лихорадочный блеск в глазах, — Линдхерсты плохо меня знают, иначе сразу заметили бы, что мы с Рейной что-то задумали». Она не могла дождаться, пока окажется наедине с подругой.

— Где это носит Эрве? — проворчал Селестино, не ожидая, правда, ответа от остальных членов клуба «Белые дьяволы».

— Не беспокойтесь, вне всякого сомнения, появится, когда ему в голову взбредет, — бросил Адам, стараясь казаться равнодушным.

Витторио Сантини, молодой аристократ с изможденным лицом, чьи горящие глаза напомнили Адаму о виденном когда-то изображении Святого Франциска, выпрямился, оттолкнувшись от каминной доски.

— Он сообщил, что у него для вас сюрприз, синьор ди Гальвани, так что стоит его дождаться!

— Вы новичок в нашей компании, — вставил Селестино, оправляя цветастый жилет. — Но поверьте, что сюрпризы Эрве всегда… чрезвычайно любопытны.

Адам, почувствовав, как при мысли об очередной несчастной девушке к горлу подступает тошнота, обратился к Уго Монти, единственному среди них, которому было уже за тридцать, женатому и отцу четверых детей.

— Интересно, — небрежно спросил он, — на какие средства существует наше общество? Эрве не упоминал ни о каких взносах.

— Их и нет, — объяснил Селестино. — У нас солидная финансовая поддержка и неплохие средства, несмотря на то, что мы не платим ни единого сольдо из собственных карманов.

— Как? — цинично улыбнулся Адам. — Неужели нам придется красть столовое серебро во время королевских банкетов, чтобы оплачивать наши развлечения?

Уго задумчиво оглядел молодого маркиза.

— Вовсе нет, синьор. Граф предоставляет свой капитал в наше распоряжение.

— Ублажает свою любовницу, эту дряхлую клячу, а та в знак благодарности снабжает его товарами на продажу.

Адам вопросительно поднял брови:

— Каждый из нас должен спать с богатыми старухами? Раздались громкие смешки, а Селестино фыркнул:

— Говорил же я Эрве — вы вольете новую кровь в нашу компанию! Признаться, до того, как Эрве обольстил эту ведьму, нам приходилось выкладывать свои денежки.

— Но теперь все изменилось, — заверил Уго. Адам небрежно пожал плечами:

— Выходит, эта женщина слышала легенды о его любовных подвигах и потому перебралась в Неаполь?

— Что-то вроде того.

— Она, вероятно, француженка, или граф обращает внимание и на итальянок?

Никколо Канова рыгнул, прикрыв рот ладонью.

— Нет, она итальянка, как все мы, и Эрве однажды признался даже, что дама не гнушается ласкать шишковатый нос короля.

— Как, впрочем, и остальные части его тела, — рассмеялся Селестино.

Уго предостерегающе поднял руку:

— Граф не любит, когда обсуждают его… роман. Дама настаивает на соблюдении тайны. Но так или иначе, никто из нас ничего о ней не знает.

— Должно быть, она невероятно уродлива, — беспечно заметил Адам, отворачиваясь, чтобы налить себе бренди. Однако за внешним спокойствием кипело возбуждение. Мысли лихорадочно метались. Перед глазами стояла женщина, беседовавшая на балу с Арабеллой. Он видел, как она сидела рядом с Фердинандом и нежно ему улыбалась. Достаточно узнать ее имя, и злополучная загадка решена!

За дверью послышались шаги, и Адам обернулся. Присутствующие поднялись, отложив карты и отставив бокалы. Дверь широко распахнулась и на пороге появился граф де ла Валль. На руках он нес кого-то, закутанного в плащ с головы до ног.