Дочь Дроу - [3]

Однако здесь, в Нарбонделлин, он забывал о подобных проблемах. Безопасность его особняка обеспечивалась охранными рунами, а уединение его личного рабочего кабинета обеспечивал магический щит. Этот кабинет представлял из себя большую комнату, с высоким куполообразным потолком, вырезанной из черного камня и освещаемой единственной свечой, стоявшей на его столе. Для чувствительных глаз дроу, мягкие отблески огня освещали мрачную пещеру не хуже полуденного солнца. Здесь маг читал свои магические книги из личной библиотеки, которую он пополнял за счет тех, кто пытался соперничать с ним.

Громф был стар, даже по меркам эльфов. Он выжил в течение семи столетий в предательском Мензоберразане, в основном потому, что его талант к магии не уступал его хитрому, расчетливому уму. Он выжил, но его семь столетий были наполнены холодом и страданиями. Его склонность к злу и жестокости обросла легендами даже среди дроу. Однако ничего из этого нельзя было заметить при созерцании мага — благодаря своей могущественной магии он являлся молодым и полным жизни дроу. Его черная кожа была гладкой и блестящей, руки с длинными пальцами — стройными и гибкими. Густые белые волосы светились в полумраке, и его неподвижные глаза — большие, миндалевидные глаза необычно янтарного цвета — были направлены в книгу с заклинаниями.

Углубившись в свои изучения, маг скорее не услышал, а почувствовал, слабый треск, который предупредил его, что кто-то миновал его магический щит. Он оторвал свой взор от книги и направил суровый взгляд в направлении отвлекшего его источника.

К своему ужасу он никого не заметил. Магический щит был нечто большее, чем просто сигнал тревоги, и лишь могущественный маг мог невредимым миновать это невидимое заклинание. Седые, изогнутые брови Громфа неодобрительно сдвинулись, и он приготовившись к битве, протянул руку к одному из смертоносных жезлов, висевших на его поясе.

«Посмотри вниз», — посоветовал нежный, мелодичный голосок; голосок, который звучал так, словно он принадлежал озорному и веселому ребенку.

С недоверием Громф перевел свой взгляд вниз. Там стояла маленькая, улыбающаяся девочка около пяти лет от роду, и это без сомнения был самый прекрасный ребенок которого он когда-либо видел. Она была уменьшенной копией своей матери, которую Громф оставил спать в одной из ближайших комнат. Лицо дитя было худым, а ее эльфийские черты — изысканы и утонченны. На ее плечи спадала копна белых шелковых локонов, контрастируя с ее детской кожей, которая блестела и по виду была похожа на черный атлас. Но больше всего поражали ее широкие, янтарного цвета, глаза, как и у него, в которых читалась смышленость и отсутствие страха. Эти глаза прогнали прочь раздражение Громфа.

Это должно быть была его дочь. По каким-то причинам эта мысль слегка задела какую-то струну в сердце одинокого, старого, злого дроу. У него без сомнения были и другие дети, но это мало заботило его. В Мензоберранзане, семейства были связаны исключительно через своих матерей. Однако этот ребенок заинтересовал его. Она смогла пройти через магический барьер.

Архимаг отодвинул книгу в сторону. Он откинулся на спинку стула и посмотрел на ребенка испытующим взглядом. Он не привык иметь дела с детьми. Однако, несмотря на это, его слова, когда он заговорил, удивили его. «Ну, рыбка, я предполагаю, что ты не умеешь читать?»

Для ребенка, который по возрасту был еще младенцем, это был нелепый вопрос. Однако, по-взрослому сморщив лобик, она задумалась над ответом. «Я не уверена», — сказала она задумчиво. «Видите ли, я никогда не пыталась».

Она бросилась к открытой книге и уставилась вниз на страницу. Слишком поздно Громф закрыл своей ладонью ее золотые глаза, проклиная себя при этом. Даже простые заклинания могли оказаться смертельными, так как магические руны поражали нетренированный взгляд яркой вспышкой обжигающего света. Попытка прочитать незаученное заклинание могла обернуться ужасной болью, слепотой и даже безумием.

Однако маленькая дроу, казалось, не пострадала. Она вывернулась из рук мага и отскочила на дальний конец его стола. Склонившись над мусорным ведром, она выловила оттуда клочок испорченного пергамента. Затем она выпрямилась и вытащила перо из бутыли Громфа с дорогими вечно-черными чернилами. Неуклюже обхватив перо своим крошечным кулачком, она начала рисовать.

Громф заинтриговано смотрел на нее. Лицо ребенка выражало полную сосредоточенность, пока она старательно вырисовывала неуверенные, кривые линии на пергаменте. Спустя мгновение она повернулась к магу, на ее лице сияла победная улыбка.

Он наклонился поближе, и его глаза с удивлением забегали с пергамента на книгу и обратно. Ребенок срисовал один из магических символов! По правде говоря, это был несколько грубый рисунок, но она запомнила его за один миг. Это был поразительный подвиг для любого эльфа, любого возраста.

Громф решил испытать ребенка. Он вытянул свою руку и создал маленький шар, засветившийся голубым магическим огнем. Маленькая дроу засмеялась и захлопала в ладоши. Он бросил игрушку в ее направлении, на другой конец стола, и она ловко поймала ее.