Дочь дракона - [60]

По дороге я все же снова замешкалась у каждой клетки, выпуская наружу на этот раз троллей, которым было не до драки: сообразив, что потолок вот-вот рухнет, они покидали пещеру деловито и слаженно, не забывая, впрочем, благодарно ухнуть.

Стоило последнему троллю покинуть пещеру, как с оглушительным ревом она обрушилась. Земля заходила ходуном так сильно, что я не удержалась на ногах. Но меня подняли и увлекли подальше.

Когда грохот прекратился и земля, наконец, перестала содрогаться, мне позволили, наконец, присесть, точнее, упасть.

Отдышавшись, с изумлением и каким-то гомерическим хохотом обнаружила, что драконы спасли не только нас с лисами, но и мои вещички. Теперь главное, чтобы чемоданчик от всех этих перипетий не развалился — не хочу даже представлять лицо Кеншина, когда узнает, что все это время берег пуще очей своих «Опыты» Монтеня, семь томов Пруста, Канта-Гегеля, все, что дома было, а также несравненного Гарри Поттера…

Когда нервное хихиканье закончилось, вниманием моим завладел блондин.

Вид у Исама был бледный, плечо покрывала рваная рана, которая затягивалась на глазах. Кеншин объяснил, что у драконов быстрая регенерация, час-два и пройдет, а Исам делал вид, что его ничуть не беспокоит.

Я все же извлекла из походной аптечки бинт, и, несмотря на возражения блондина, смазала края раны йодом и наложила сверху повязку.

— Спасибо вам, — сказала Хоккайда. — За то, что помогли уничтожить инсекта.

— Инсекта? — переспросила я непонимающе. — Я до последнего думала, это бы маг… Этот, драконы рассказывали, вивисектор. И потом, он до так убедительно человеком казался…

— Его человеческий облик и нас сбил с толку, — сказала лиса. — Потому что инсекты — мастера заклинаний отвода глаз и создания личин. Поэтому мы до последнего думали, что это маг. А о том, что этот маг на самом деле кровожадная тварь, который вздумал выкормить своего детеныша кровью оборотней, и не подозревали.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — устало подытожил Кеншин, но вид у дракона при этом был задумчивый.

— Ты теперь вернешься к Грише? — спросила я лису, на что та грустно улыбнулась.

Неопределенно пожав плечами, она поспешила за своими. Я проводила кицунэ задумчивым взглядом.

— И правильно, — пробормотала я. — Я бы тоже не простила.

— Чего не простила бы? — не понял Кеншин.

— Он ее предал, — пояснила я и дракон вытаращился на меня во все глаза.

— Но он был под заклятьем! — оторопело возразили мне.

— Не важно, — ответила я с непоколебимой женской логикой по большей части из вредности.

В конце концов, у меня тут нервы, крепатура, адреналин, кортизол и вообще адская усталость.

В воздухе забрезжил рассвет, а я зевнула.

— Не знаю, как вы, — пробормотала я. — А я бы поспала. Недолго. Минут шестьсот.

И полезла в рюкзак за спальником.

На этот раз мне без лишних слов помогли расстелить туристический самонадувающийся коврик и даже упаковаться в спальник и застегнуть молнию. Сквозь сон я почувствовала, как две грелки улеглись с двух сторон, и, прежде чем провалиться в блаженную темноту, услышала их ровное дыхание.

Глава 17

Разбудил меня взгляд. Обычно, когда тебя будят взглядом (скажем, любимый братишка, если ты дома или Ариэлька, которой до зарезу нужно поделиться чем-то волнительным, если в общаге) ты просыпаешься и сначала не знаешь, отчего просыпаешься. Просто приходишь в себя и все тут. Так было и на этот раз. Почти. Потому что сначала мне снилось, что на меня пристально смотрят, а потом я поняла, что уже не сплю, а на меня продолжают смотреть. Только солнечные лучи, окрашивающие мир перед закрытыми глазами в розовый, помешали сразу, инстинктивно распахнуть глаза.

Вместо этого провела рукой по груди, животу и поняла, что во сне, видимо, когда солнце поднялось и стало жарко, расстегнула спальник. А еще живот голый был, что значит, во сне майка задралась.

Теперь и ощущение чужого взгляда на мне объяснилось. И усилилось. Уже из элементарного чувства стыда не открывая глаз, поправила майку и принялась пытаться угадать: кто же это так смотрит, что щеки еще во сне пылать начали, а по телу блаженная истома?

— Принцесса, когда спят, не краснеют, — сообщило пространство голосом Кеншина.

Покраснела еще больше и открыла глаза.

Дракон сидел совсем рядом и смотрел чуть ли ни не дыша.

Опустила взгляд вниз, на вздымающуюся под тонкой тканью, грудь и поняла, что нету на мне такого изгиба, который не исследовал бы жадный взгляд Кеншина, пока спала. А я думала, дальше краснеть уже некуда!

Волосы у дракона были мокрые, черный завиток спадал на влажный лоб, из чего сделала вывод, что где-то неподалеку ручей. А может и речка. Потому что охладиться захотелось… И, судя по взгляду дракона, не только мне.

Я приподнялась на локтях и села, делая вид, что ничего не происходит. Смахнула пару травинок, провела пальцами по волосам. А вместо «доброе утро» вырвалось:

— А Исам где?

Кеншин громко сглотнул и пробормотал:

— На разведку пошел, — и добавил: — Ему полезно.

Упоминание о сопернике заставило Кеншина ненадолго отвести взгляд, что позволило мне, в свою очередь, сфокусировать свой.

— Тут фрукты, — сказал Кеншин глухим голосом. — И я утром охотился.