Дочь дракона - [58]

— Кицунэ?

А она только опустила голову.

Кеншин тем временем продолжал:

— Должно быть, ты должна вернуть кицунэ долг.

— В этом и есть испытание, посланное тебе священной горой, — добавил Исам.

— Какое еще испытание? — не поняла я.

— Гора испытывает каждого, кто приходит, чтобы получить инициацию, — пояснил Исам. — Только испытание у каждого разное. Твое должно быть — долг перед кицунэ.

— Ну вот! — почти обрадовалась я. — Видите, долг. А кто называл меня безголовой, за то, что лисичек освободила? Молчите? То-то.

— Я говорил, что она должна сделать это сама, — сказал Исам, а Кеншин недовольно поджал губы.

— Что сделать? Что сама? — тут же поинтересовалась я, но мне не ответили.

Оказалось, до убежища этого самого мага, который нанял охотников для ловли лис, идти не так долго. Всего лишь каких-то двадцать с лишним километров через непроходимый лес (потому что шли мы напрямик), по каким-то рытвинам, канавам, кочкам, буеракам. Приходилось перелезать через поваленные деревья, переходить вброд ручьи, сцепив от холода и упрямства зубы.

Потому что перенести меня не раз предлагали, только вот как вспомню, что внутри происходило, когда Исам от лагеря охотников нес, так только челюсти сжимать оставалось и головой мотать.

Драконы хмыкали и качали головами с сочувствием.

Когда уже отчаялась не то, что добраться когда-нибудь до этого самого мага, но и вообще в принципе отчаялась, мы, наконец, подошли к пещере с невысоким сводом и Исам сказал, наконец, что пришли.

После этих слов у меня колени сами подкосились, и я, наплевав решительно на гордость, вредность и все, в чем драконы меня по дороге обвиняли, прямо на землю опустилась. Ждала шуточек каких-то и подколок, но их не последовало. Вместо этого Исам сходил куда-то к роднику, который он по журчанию услышал, и воды принес в термосе, а Кеншин, чтобы без дела не сидеть, притащил несколько продолговатых, треснутых от спелости фруктов.

На вкус они походили одновременно на манго и на дыню, причем косточки от мякоти легко отделялись. Перекусив двумя такими плодами, я почувствовала, что силы потихоньку восстанавливаться начали.

Решив, что передохнули перед боем достаточно, мы шагнули под свод пещеры. Исам остатками сладкого фрукта ночного мотылька подманил и шел с ним на руке впереди, освещая путь. Я шла следом, а Кеншин замыкал процессию.

Я чувствовала себя, мягко говоря, странно.

Все не шло из головы что должен подумать о нас местный колдун, когда увидит встрепанную девушку в рваных джинсах и майке, и двух не менее встрепанных парней, один из которых несет два рюкзака, а второй тоже несет рюкзак, еще и чемодан катит, и гул от колесиков раздается на всю пещеру?

Кому-кому, а мне наша процессия ни на йоту воинственной не казалась. Если бы не видела драконов в бою, с той же сколопендрой, решила бы, что они психи, а миссия наша заведомо проигрышная.

Но от драконов такая уверенность исходила, что я, волей-неволей им верила. И в них верила. И в то, что все должно закончиться хорошо, почти тоже верила.

Свод пещеры устремился вверх, неровный пол плавно перетек в ступени. Мы принялись спускаться по лестнице, держась у стены, потому что перил у лестницы не было, и на расстоянии вытянутой руки была пропасть.

Наконец, свернули в вырубленную в скале нишу и пошли по коридору, чьи стены были сплошь в светлячках, и надобность в осветительном мотыльке временно отпала. Он словно понял это и полетел над головами чуть впереди, хлопая светящимися крылышками.

На мой вопрос, откуда они знают, куда идти, мне ответили:

— Гхыр-р, по запаху!

Причем ответили не драконы, а два коренастых существа, которые возникли на нашем пути.

Широченные, высоченные, с непропорционально широкими плечами и оттопыренными ушами, у них были приплюснутые носы и свирепые выражения лиц (или морд даже)… Маленькие глазки, казалось, прекрасно видели в темноте, а вот свет от нашего мотылька их слепил.

— Подожди, принцесса, — заботливо сказал Исам. — Мы сейчас.

А Кеншин не менее заботливо отставил меня в сторону и чемоданчик рядом поставил.

Я понять ничего не успела, как путь был снова свободен. Похожие существа, которых драконы назвали троллями, еще несколько раз по пути попадались, по двое, по трое, а один раз шестеро. И мы ни разу практически шагу не сбавили.

Через какое-то время впереди раздалось тявканье и я облегченно выдохнула. Потому что начало уже казаться, что мы все же куда-то не туда зашли.

Вскоре вдоль стен потянулись решетки, а за решетками — лисы. Рыжие, чернобурки и какие-то серые.

Причем троллей здесь больше ошивалось, и драконам пришлось попотеть, пока я каждую дверцу отпирала, благо они все были закрыты на внешний засов. Оказавшись на свободе, лисы спешили на подмогу драконам. Выбравшись из клетки, все, как один, превращались в людей — юношей, девушек, мужчин, женщин. Безоружные, дрались они так здорово, словно все у мастера Горо учились.

Я даже пожалела, что мне отвели роль отпирающей клетки, а к общему веселью присоединиться не допускали.

Когда последняя лиса покинула тюрьму, она, к моему вящему недоумению, оказалась Хоккайдой.

Только-только мимо ноги лиса шмыгнула и замерла, а вот уже с пола поднялась рыжая обнаженная девушка с благодарным взглядом.