Дочь для монстров - [5]

Добравшись до заветного кабинета, Лера вежливо постучала и, только дождавшись сухого «войдите», открыла дверь.

— О, Шмелева, не ожидал, с каких пор ты стала стучаться? — иронично осведомился директор, поудобнее устраиваясь в кресле.

При отсутствии посторонних Вениамин не утруждал себя в сохранении облика добропорядочного и дисциплинированного сотрудника государственной службы. Подстриженные по последней моде смольные волосы, высеребренные сединой на висках, топорщились в беспорядке, кипельно белая рубашка была распахнута и открывала загорелый мускулистый торс. Дорогой пиджак неопрятно свисал рукавом с края полированной столешницы.

Лера в который раз в своей жизни подумала о том, что стоимость антикварной мебели, настенных панелей, картин, а также ковров в кабинете директора в сумме превышала затраты на ремонт всего приюта.

В этом месте особенно остро ощущалась собственная ничтожность и слабость. Роскошная обстановка, столь непривычная в обыденной жизни, давила со всех сторон. Вениамин же возвышался над всем этим великолепием, щедро предлагая «путевки в рай» по сходной цене. Откинув невеселые мысли и запихав подальше своё отвращение к директору, девушка подошла почти вплотную к столу.

— Я хотела с вами поговорить, — собрав волю в кулак, начала она.

— Хотела — говори, — припечатал брюнет. В переливчато-серых глазах плясали смешинки, тонкие губы тронула едва заметная улыбка. — Вероятно, Валерия, вы пришли извиниться передо мной?

— Не сдаться обстоятельствам. Не льстить, не угождать, — словно мантру прошептала девушка, опустив глаза в пол.

— Что вы сейчас сказали? — удивленно вскинув брови, спросил мужчина. — Повторите, я не расслышал.

— Простите, — переборов себя, произнесла девушка. — Я сказала, что не хотела грубить. Само сорвалось.

— Ну вот и отлично, — хмыкнул директор. — С чем ты ко мне пожаловала? Ни за что не поверю, что извиниться.

Вениамин сегодня явно пребывал в неплохом расположении духа. В кабинете витал сигаретный смог, одурманивающий голову и путающий мысли. Как ни странно, запах Лере нравился. Директор никогда не курил ширпотреба.

— Не отдавайте меня Олегу Сергеевичу! — набравшись мужества, выпалила Лера.

Брюнет какое-то время молча изучал замершую изваянием воспитанницу, а потом звонко расхохотался.

— Я думал, ты сама хочешь семью. Не бойся, насильно такие дела не делаются. Не хочешь — не пойдешь, — отсмеявшись, сказал мужчина.

— Что, правда? — сильно смутившись, уточнила Лера.

В этот момент ей по-настоящему было стыдно за своё поведение.

— Конечно, — подтвердил свои слова директор. — Я думал, после предыдущего случая у тебя есть все основания мне доверять.

— Да, простите меня, — окончательно стушевавшись, девушка попятилась к выходу. — Приятного вам дня.

— И тебе, Лерочка, и тебе, — в глубокой задумчивости произнес Вениамин.

Страница прошлого

Лера, окрыленная словами директора, добежала до своей комнаты, открыв её электронным ключом. Соседки сейчас были в школе, так что очередная склока временно откладывалась. Мокрое бельё уже заменили, и кровать стояла опрятно застеленной.

Без агрессивных и шумных сожительниц комнатушка была даже уютной. Солнце, светившее сквозь апельсиново-оранжевые шторы, казалось по-летнему теплым. А колышущиеся от легкого сквозняка занавески преломляли его лучи, пуская по всей комнате яркие блики, весело прыгающие по заклеенным постерами стенам.

Счастливо улыбнувшись, девушка потянулась всем телом и упала на постель. У неё сегодня хватало причин для радости. Прекрасное самочувствие, весенняя погода и удачная беседа с директором подняли настроение на небывалые высоты.

Разговор заставил её задуматься над одним давнишним и крайне неприятным случаем, из которого удалось выбраться только благодаря директору. Воспоминания шевельнулись в груди склизкой змеёй, стерев с лица улыбку.

Девушка передернула плечами от образов, вызывающих непередаваемое омерзение, и отвернулась к расписанной солнышком стене.

Вениамин был прав. После случившегося пять лет назад она не имела оснований в нем сомневаться.

Лера до сих пор помнила худенькую, болезненную женщину в простой одежде и обрюзглого бородатого мужчину — Валентину и Семена Кариных.

Впервые она их увидела в кабинете директора. Человек с багровым лицом, в некрасивом клетчатом пиджаке заверял Кирилла Эдуардовича, старого главу приюта, в своей полной компетентности в качестве удочерителя.

Тогдашний директор если и отличался от Вениамина, то только в худшую сторону. Он частенько напивался, любил устраивать оргии и имел склонность к садизму. Внимательно проверять анкеты людей, собирающихся взять себе ребенка, он не утруждался.

Леру отдали в семью Кариных. Поначалу она была очень счастлива, как и все прочие дети из её окружения, внезапно получившие настоящий дом и любящих родителей. Вот только радость эта длилась недолго. Её приёмная мать была тихой покладистой и глубоко несчастной женщиной, все время находящейся под давлением мужа. Она боялась лишний раз открыть при нем рот, вероятно, чувствуя свою вину из-за отсутствия родных детей.

Лера не знала, какие отношения должны быть в семье, но представляла себе все по-другому. Несмотря на первое разочарование, девочка пыталась вести себя хорошо и услужливо, помогать по дому и доставлять как можно меньше проблем. Приемный отец не поднимал на неё руку и не повышал голос. Вел себя внимательно и по-доброму.