Дочь «Делателя королей» - [72]

— Девочка, — говорит она.

— Девочка! — восклицаю я. — Посмотри, Иззи, какая у тебя красивая девочка.

Она едва бросает взгляд на прелестное личико ребенка; ее собственное лицо гладкое и белое, как жемчуг, а ресницы черны, словно уголь.

— Ох, девочка, — тупо повторяет она.

— В следующий раз повезет больше, — сухо говорит акушерка; она связывает в узел окровавленное белье и, вытирая руки о грязный передник, оглядывается в поисках кружки пива.

— Но это же прекрасно! — протестую я. — Посмотри, какая она красивая. Иззи, посмотри, она даже не заплакала!

Ребенок открывает крошечный ротик и зевает, она хорошенькая, как котенок. Но Иззи даже не протягивает к ней руки.

— Джордж ждал мальчика, — говорит она вскоре. — Он не поблагодарит меня за дочь. Он сочтет это поражением, моим поражением.

— Может быть, мальчик будет в следующий раз?

— Зато она рожает одного за другим, — раздраженно замечает Изабель. — Джордж говорит, что ее здоровье скоро будет разрушено постоянными родами. Она приносит по ребенку почти каждый год. Наверняка следующий младенец убьет ее?

Я делаю знамение от дурного глаза.

— У нее одни девочки, — напоминаю я, чтобы утешить сестру.

— Один мальчик уже есть. Им достаточно иметь одного принца Уэльского, а второй ребенок родится в этом месяце. Что, если она принесет второго мальчика? Тогда у нее будет целых два сына, чтобы унаследовать трон, который узурпировал их отец. А Джорджа опять оттолкнут на один шаг прочь от короны. Как Джордж сможет занять трон, если она нарожает еще роту сыновей?

— Тише, — быстро говорю я. Акушерка возвращается к нам, кормилица входит в родильную комнату, горничные собирают белье и меняют простыни на большой кровати; я боюсь, что нас подслушают. — Тише, Изабель. Не говори о таких вещах, особенно при людях.

— Почему нет? Джордж был наследником Эдуарда. Таков был их договор. Но она поросится детьми, как племенная свинья. Почему Бог дал ей мальчика? Почему Он сделал ее такой плодовитой? Почему Он не наслал мор и не сверг ее и ее детей в ад?

Я так потрясена приступом ее внезапной злобы сразу после родов, что ничего не в силах сказать. Я отворачиваюсь и передаю девочку в руки кормилицы, которая устраивается в кресле и прикладывает ребенка к груди, воркуя над темной пушистой головкой.

Как я могу помочь Изабель, лежащей в этой большой кровати?

— Я знаю, ни ты ни Джордж на самом деле так не думаете, — твердо говорю я. — Ибо это измена королю и его семье. Ты устала от родов и пьяна от эля. Иззи, ты никогда не должна говорить подобных вещах даже при мне.

Она манит меня наклониться ближе и шепчет в ухо.

— А ты не помнишь, как наш отец хотел поддержать Джорджа против его брата? Разве ты не знаешь, что наш отец верил, что даже врата рая откроются в день, когда Джордж примет корону и сделает меня королевой? И тогда твой муж станет наследником престола. Этот ребенок девочка, она не имеет никакого значения. Если Джордж займет трон, Ричард станет следующим. Разве ты забыла, что наш отец больше всего на свете желал увидеть одну из нас королевой Англии, а своего внука принцем Уэльским? Можешь себе представить, как горд и счастлив был бы он, видя меня королевой, тебя моей наследницей, а твоего сына следующим королем после нас обеих?

Я отталкиваю ее.

— Это стоило ему жизни, — жестко возражаю я. — Он пошел на смерть, а наша мать находится в заключении. Мы с тобой стали сиротами, вот все наши достижения.

— Если Джордж победит, это оправдает все наши жертвы, — упрямо говорит она. — Если Джордж получит трон, душа отца упокоится в мире.

Я вздрагиваю от мысли, что мой отец может быть не в мире сейчас.

— Нет, Иззи, — шепчу я торопливо. — Я заказала достаточно служб по его душе в каждой из наших церквей. Не говори таких страшных вещей. Тебе надо отдохнуть, у тебя помутилось в голове от эля. Я замужем за верным братом короля, и ты тоже. Это единственная правда, все остальное приведет нас к опасности и поражению. Все остальное словно меч в сердце.

* * *

Больше мы не вспоминаем этот разговор, и когда я покидаю их, Джордж лично помогает мне сесть на лошадь, благодаря за заботу об Изабель, а я желаю ему всяческого счастья и здоровья его ребенку.

— Может быть, она родит мальчика хоть в следующий раз, — говорит он.

Его красивое лицо выглядит недовольным, уголки рта опущены, обаяние омрачено неудачей. Он надулся, как избалованный ребенок.

На мгновение мне хочется напомнить ему, что у нее уже был мальчик, красивый мальчик, который был бы его желанным сыном и наследником, сейчас бы он мог бегать по залу на крепких ножках от своей няни. Но Иззи была так разбита ударами волн о борта корабля, что не смогла родить живого ребенка; и у нее не было никакой другой акушерки, кроме меня, вот почему маленький гробик его сына бросили в серую морскую пучину.

— Может быть, в следующий раз, — успокаивающе говорю я. — Но теперь у тебя есть очень красивая девочка, она будет хорошо питаться и скоро станет сильной.

— Сильнее твоего мальчика? — злобно спрашивает он. — Которого ты назвала Эдвард? Не в память ли своего покойного мужа? Забавная дань памяти.

— Мой сын получил свое имя в честь короля, — говорю я, прикусив губу.