Дочь «Делателя королей» - [69]

Медленно, медленно я рву письмо на части, а затем иду в большой зал, где всегда горит огонь, кидаю бумагу на дрова и смотрю, как она превращается в пепел. Ричард подходит ко мне, смотрит в мое печальное лицо, а потом на язычки пламени в камине.

— Что это было?

— Ничего, — с сожалением говорю я. — Уже ничего.

Глава 4

Замок Миддлхэм, Йоркшир, июнь 1473

Больше всего я люблю ранний вечер перед ужином, когда мы с Ричардом идем по стене вокруг нашего большого замка; эта долгая неспешная прогулка начинается и заканчивается в башне, где устроены покои моего маленького любимого Эдуарда. Мы медленно идем сначала на север, потом запад, юг и восток, глядя на раскинувшийся перед нами мир. Справа от нас под стеной лежит глубокий ров. Посмотрев вниз, я замечаю, как из воды тянут сеть, наполненную блестящей извивающейся рыбой. Я подталкиваю Ричарда локтем в бок:

— На ужин получишь карпа.

Сразу за рвом теснятся каменные, крытые сланцем домики городка Миддлхэм, окруженного богатыми пастбищами, раскинувшимися до самых болот. Я вижу доярок с коромыслами и ведрами на широких плечах; они со своими трехногими стульчиками выходят доить коров прямо в поле, и коровы поднимают морды из травы, когда слышат ласковое «Ах ты, красавица моя!» и медленно идут к хозяйкам. Подножия дальних холмов заросли темно-зеленым папоротником, а на их вершинах клубятся аметистовые облака цветущего вереска. Этот дом всегда принадлежал моей семье, и пусть так будет и впредь. Большинство мальчиков в домах городка носят имя Ричарда в честь моего отца и деда. Большинство девочек названы Анной и Изабель, в честь нас с сестрой. Почти каждый житель принес присягу на верность мне и моему мужу — новому Ричарду. Когда мы сворачиваем за угол стены, и город исчезает из поля зрения, я вижу белую, как снег, сипуху, бесшумно и плавно скользящую вдоль густой изгороди, словно увядший лист. Солнце опускается на подушку розовых и золотых облаков, моя рука покоится на локте Ричарда, и я склоняю голову ему на плечо.

— Ты счастлив? — спрашиваю я.

Он улыбается в ответ на вопрос, как будто никогда не задумывался о счастье.

— Мне хорошо здесь.

— Хочешь сказать, подальше от двора?

Я надеюсь, он скажет что-нибудь о любви ко мне, о том, что ему хорошо здесь со своей женой и ребенком в нашем самом красивом доме. Мы до сих пор чувствуем себя молодоженами, мы еще молоды, и у меня не исчезает ощущение, что мы играем в землевладельца и его леди, словно я еще недостаточно взрослая, чтобы занять место моей матери. Для Ричарда все иначе. Его жизнь полна трудов; на его плечах лежит ответственность за управление севером Англии. Я с детства мечтала стать его женой и жить здесь своей семьей; часто я не могу поверить, что моя мечта сбылась.

Но Ричард отвечает просто:

— В наши времена жизнь при дворе превратилась в схватку, как на рыцарском турнире. Риверсы наступают, а Джордж с другими лордами пытаются сдержать их напор. Идет постоянная молчаливая борьба. Ни один лоскут земли, ни одна монета в кармане не могут оставаться в безопасности. Всегда найдется какой-нибудь родственник королевы, который захочет заполучить их.

— А король…

— Эдуард всегда соглашается с каждым, кто обращается к нему. Он улыбается и никому ничего не обещает. Он проводит все дни на охоте и в танцах, играет в азартные игры, а по ночам бегает по улицам Лондона за шлюхами вместе с Уильямом Гастингсом и своими пасынками — я уверен, что они стали его верными спутниками только чтобы услужить своей матери. Они следуют за своим отчимом повсюду, водят его во всякие похабные дома и бани, а потом докладывают обо всем королеве. У него не осталось друзей, только шпионы и подхалимы.

— Это нехорошо, — я сурово осуждаю безнравственную молодежь.

— Совсем нехорошо, — соглашается Ричард. — Король должен быть примером для своего народа. Эдуарда любят, и жители Лондона хотят его видеть почаще, но не пьяным и не в компании женщин… — он прерывает себя. — Во всяком случае, это не предназначено для твоих ушей.

Я подстраиваюсь под его походку, и не пытаюсь напомнить, что большая часть моего детства прошла в военных лагерях.

— А Джордж постоянно ищет преимущества, — говорит Ричард. — Он не может остановиться, он думает только о короне, которую у него отнял Эдуард, и удаче, которая уплыла ко мне. Его жадность ненасытна, Энн. Он просто рвется вперед и вперед, пытаясь заполучить больше земель и должностей. При дворе он плавает, как огромный карп с открытым ртом, и проглатывает зазевавшихся. И живет он, как независимый князь. Один Бог знает, сколько он тратит в своем лондонском доме на подкуп друзей и поддержку своего влияния.

Жаворонок взмывает из травы, он поет, поднимаясь вверх, потом замолкает на миг, а затем рывками поднимается все выше и выше, словно собирается добраться до небес. Я помню, как отец объяснял мне, что надо внимательно следить, когда птичка сложит крылья, замолчит и камнем упадет вниз; если запомнить место, где она приземлилась, там можно будет найти маленькое гнездо с четырьмя пестрыми яйцами, уложенными точно в центре гнезда; жаворонок очень аккуратная птичка, как, наверное, все небесные жители.