Дочь Богини - [18]

Мы оба прекрасно понимали, что сейчас не можем контролировать себя. Наши эмоции вырывались наружу через магию. Как потом узнали, свечи во всем замке искрили до самого потолка. Слуги, от страха, перепрятались по своим комнатам. Во двор выходить было небезопасно — там образовалась роза ветров. Много редких растений унесло вместе с северными ветрами.

Дверь скрипнула и приоткрылась, являя нам задумчивого Йена. Не сговариваясь и не отвлекаясь от процесса, мы с любимым щелкнули пальцами нужным заклинанием. Очевидца снесло обратно в коридор, закрывая на глухо дверь. Советник гулко шмякнулся на пол. Послышалась исключительная брань. Было все равно, что сейчас он о нас думает. Важнее, что Виктор рядом. Я чувствую его возбужденное тело кожей, желая проникновения не меньше, чем он.

Ну вот и настал тот сладкий миг. Время будто остановилось, давая нам возможность побыть вдвоем. Его движения были плавными, но одновременно жесткими. От них кружилась голова. В порыве страсти, расцарапала любимому спину до крови, но это только раззадорило его и он сильнее вошел в меня. Я застонала от надвигающейся эйфории. От возбуждения, он закусил зубами мою мочку уха.

Волны блаженства накатывали все сильнее и сильнее, превратившись в водопад долгожданного экстаза. В эту встречу, мы испили друг друга до конца.

Оба уставшие, но довольные, мы так и остались лежать обнявшись на столе. Категорически не хотелось отпускать любимого, но хорошее всегда когда-нибудь заканчивается. Виктор поднялся и начал одеваться, повернувшись ко мне спиной.

— Ты права. После тебя, на других у меня кишка тонка, — с горькой ухмылкой заметил и замолчал, но вскоре продолжил, — Прости, что не сдержался. Я хотел запомнить наш последний раз.

— Это ты прости, — я обошла любимого, чтобы взглянуть в его лицо. Сейчас казалось, что он раскаивается в содеянном, — Я сама спровоцировала тебя на этот шаг.

Тихо прошептала нужное заклинание и вернула пуговицы на свое законное место на рубашке.

Я по прежнему стояла перед ним в чем мать родила, прикрываемая только копной рыжих волос. Виктор не мог отвести глаз. Руки слишком аккуратно провели невидимую линию вдоль всего тела. От таких нежный прикосновений, побежали мурашки. Понимаю, он старается сохранить в памяти нашу встречу. Наверняка, мы оба запомним ее на всю жизнь.

— Виктор, мы не договорили, — после секундного замешательства, напомнила я и быстро влезла обратно в платье. Князь кисло ухмыльнулся, но помог с ненавистной шнуровкой, — Мне нужна твоя помощь. Помоги мне вернуть Ромкину ипостась.

— Каким образом? — удивленно вскинул бровь.

— Мы должны убить Халлона. Добровольно он ее ни за что не отдаст. Я бы справилась сама, но его ментальная магия слишком сильно на меня действует. Помоги… — я умоляюще посмотрела в его голубые глаза, — Готова заплатить даже ценой собственной жизни. Хочешь клятву дам?

Я подняла с пола серебряный нож, которым князь открывает запечатанные пергаменты. Его лезвие почти коснулось кожи на запястье, как вдруг холодная мужская рука, буквально вырвало его из пальцев.

— Не смей, рыжик, — князь бросил нож обратно на пол, а затем рукой зацепил мой подбородок, чтобы всмотреться мне в лицо своими голубыми глазами, — Ромка уже как член семьи. Мой долг помочь ему. А ты…даже если ты уже не моя невеста, я не в силах отказать тебе в этой просьбе. Пусть моя помощь окажется тебе прощальным подарком.

Любимые руки исчезли, теперь подбородок был свободен. Я сразу же опустила его и облокотилась головой о княжеское плечо. Он не шевельнулся, словно превратился в статую. Только любимый запах мускуса от теплой кожи, отличал живого человека от мрамора.

— Я подумаю, что возможно сделать и вскоре сообщу тебе о своем решении, а пока мой замок полностью в твоем распоряжении.

Его слова прозвучали слишком холодно и чуждо. Буквально четверть часа назад, рядом со мной был тот прежний любимый Виктор. Он сильно отличался от того, кто стоял сейчас рядом. Боги, этот огненный маг издевается надо мной!

— Ты дурак, Виктор, — слишком сухо и тихо произнесла я, отдаляясь от него, — Просто дурак стоеросовый! Я люблю и всегда любила тебя всем своим существом, а ты душишь меня своим отчуждением и двуличностью. Если смогу выжить после встречи с эльфом, обязательно потом покину не только эту страну, но и твои воспоминания.

Еле сдерживая порывы отчаяния, вышла прочь. Слишком больно осознавать, что он изменился и никогда не станет тем прежним Виктором. В нем умер мой ласковый и нежный мужчина. Остались только издевательства и принижение меня как личности, которой деваться некуда. Захотел — прижал к стене, сделал все свои непотребные дела, а потом: «Прости меня, мне нужно было запомнить тебя такую». Неважно, что он издевается не только надо мной, но и над собой…его руки слишком скучали по мне, я это видела и чувствовала. К сожалению, насильно мил не будешь. Раз решил, что больше не хочет быть со мной — флаг ему в руки. Решение принято и возражению не подлежит. Остается научиться жить с проплешиной в сердце, а остальное мелочи.

* * *

— Зря ты так на нее взъелся, — разорвал молчание сына, бывший правитель Румынии.