Дочь Белого меча - [63]

Как раз железная башня теперь почему-то внушала спокойствие. Акболат первым подошёл к ней, рассматривая стены в упор. Башня так и стояла, в выщерблинах и окалине, с ржавчиной в стыках плит. Но дверцу, похоже, открывали недавно – свежие полукруглые царапины появились на каменной плите и сдвинутый в сторону мусор.

— Отец, подожди, — попросила Ягмара, доставая бубен. – Надо посмотреть…

Она ударила раз и раз, и бубен, до этого безмолвный, вдруг отозвался глухим дальним звуком. И по стыкам, и по контуру дверцы заплясали искорки. Но и другое произошло, как тогда, перед воротами дворца Лютобога: на миг всё вокруг сделалось как нарисованное. Только на этот раз было не полотно или занавес, а как бы старинная роспись на скалах… не тем, совсем не тем был этот городок, чем хотел казаться, и был он очень непрост… И только башня осталось прежней, железной, запирающей невидимый ещё проход куда-то вдаль или, может быть, в глубину.

Акболат кивнул, а потом взялся за бронзовое кольцо на дверце и несколько раз ударил им.

Башня загудела глухо – будто по ней прошла медленная волна звука. Волна поднялась, опустилась – стало зябко в ступнях, — снова поднялась…

Прошло лепты две, и дверца приоткрылась. Когда она приоткрылась, стало ясно, что это и не дверца вовсе, а приличных размеров дверь, в которую пройдёт и всадник; толщина дверного полотна была впечатляющей…

Не видно было совсем, кто стоял по ту сторону.

— Да славится Ахура Мазда, — негромко сказал Акболат. – Да падёт в ничтожество Ангра Маинью…

— Войдите через лепту, — сказал тихий скрежещущий голос. – Дверь открыта… Лошадь оставите во дворе.

Теперь Ягмара услышала удаляющиеся шаги. Шёл кто-то очень тяжёлый, но слабый. Или просто медленный.

Правильно увиделось при ударах бубна: внутри это была не башня, а сначала шёл обширный двор со множеством строений, потом мощёная чистая площадь, а затем — огромный храм без малейших признаков окон. Ягмара знала, что когда войдёшь в его ворота, то придётся идти длинным изгибающимся или коленчатым коридором, пока не попадёшь в центральный зал. Свет снаружи не заглядывал сюда со времён освящения храма и возжигания священного огня…

Всё так и было. Они медленно ступали по плитам, и потолок уходил вверх высоким крутым сводом, и что там, наверху, видно не было отсюда. В центре зала на кубическом железном алтаре медленно колыхалось неугасимое пламя.

Тот, кто привёл их сюда, молча стоял в углу. Он был громаден и словно высечен из камня. Странно, что полулуница совершенно не позволяла проникнуть взгляду сквозь тьму, скопившуюся в углах и в вершине свода. Почему странно, сказала себе Ягмара, здесь ведь кругом одно железо…

Уже долго слышались шаги, а из тёмного провала двери по ту сторону алтаря никто не появлялся.

Потом Акболат опустился на одно колено. Глядя на него, так же поступили и Ний с Ягмарой.

И тогда медленно вошёл маг в тёмно-красной, цвета венозной крови, одежде. Он неторопливо обогнул алтарь, провёл сквозь пламя одной рукой, потом другой. Руками провёл по лицу и короткой белой бороде.

Повернулся к путникам.

— Встань, Белый Меч, — сказал он. – И дети твои пусть встанут. Вижу, узнать меня ты не можешь, хотя и силишься… Вот ты и побывал в волшебной картине, — продолжал маг. – Но можешь ли ты сказать, что постиг тьму? Познавая тьму, нельзя влюбляться в неё, а она так притягательна, так соблазнительна, и начинает казаться, что весь мир соткан из тьмы, а свет лишь служит тому, чтобы давать ей проявляться. Нет. Люби Ахура Мазду, не принимай Ангра Маинью – но не шарахайся от него в ужасе или отвращении – ведь именно этого он и добивается…

— Бехдин Масани? – выдохнул Акболот. – Мастер теней?..

— Теперь меня зовут иначе, но я назову своё новое имя позже. Подойдите к Мазде и протяните к нему руки, а потом нам предстоит долгий разговор.

И маг посторонился, давая им путь к алтарю.

Когда Ягмара погрузила ладони в пламя, она не ощутила ни жара, ни боли, только лёгкое тепло – и необычайный прилив силы; но не радостной силы, дающей лёгкость, а силы тяжёлой, долгой, мрачной – силы не воздуха и огня, а крови, пота, железа и камня…

После и Ний долго смотрел на свои ладони, и лицо его было куда задумчивее, чем прежде.

— Ошибкой твоей, Акболат, было то, что ты с самого начала отказался от помощи твоей мудрой жены, Бекторо. Да, я понимаю, что ты хотел сохранить в неведении дочь, но это тот случай, когда близкое заслоняет большое. Ни мне, ни тебе нельзя иметь такую роскошь, как доброту к близким… как видишь, за душевное спокойствие дочери ты заплатил страшной смертью десятков племянников. И это ещё не самое страшное. Я жду Бекторо с остатками её юрта сегодня к вечеру. И, конечно, Черномор далеко не ушёл…

— Есть ли у нас теперь хоть какие-то шансы осилить его? – тихо спросил Акболат.

— Ему что-то нужно от вас, — сказал маг Масани. – И пока он это не получит, он вас не оставит. Таким образом, предсказуемость – это его единственная слабость, известная мне. А вот что именно он так жаждет заполучить – нет, я долго думал, но понимания так и не добился. Если, конечно, вы рассказали мне всё…