Дочь адмирала - [58]
— Пошла отсюда, супостатка идиотская.
И, показав мне язык, они убежали. Всю дорогу домой я проревела.
Петропавловск ничуть не лучше Полудино. У Юры и Нины есть друзья, у мамы тоже, потому что они старше. Им ничего не стоит найти в Петропавловске других «врагов народа», положение которых ничем не отличалось от нашего. Но мне запрещалось гулять одной. Мой мир ограничивался дорогой в детский сад и домой.
Уж не знаю, как мама прознала про мое одиночество, ведь она целыми днями пропадала на работе. Но только этим я объясняю ее решение послать меня в Москву погостить у тети Клавы и дяди Ивана Григорьевича. Мама приходилась им двоюродной сестрой. У них было двое детей, Игорь и Люся, оба старше меня.
Каким-то образом мама раздобыла мне денег на дорогу. Я отправилась одна, мне предстояло проехать чуть больше четырех тысяч километров — три дня и три ночи в пути. С собой у меня были бумажный пакет с едой и две смены белья. На мне было мое единственное платье.
Мне было нисколько не страшно. Наконец-то я увижу Москву, к тому же, когда ребенок долгое время остается один на один с самим собой, он становится либо очень застенчивым, либо очень самостоятельным. Я стала самостоятельной. Мне было пять лет, я была слишком мала, чтобы властей так уж сильно заботило, нахожусь ли я на месте своей ссылки, но уже достаточно большая для того, чтобы проехать через всю Россию.
Тогда-то в Москве я впервые и узнала о существовании моей родной матери, хотя в то время ничего толком не поняла.
В шестикомнатной квартире моих московских родственников проживало шесть семей, по семье на комнату. Ванная, коридор и кухня были коммунальными. Комнату рядом с ванной занимал сумасшедший.
Это слово полностью соответствовало истине. Горбунов действительно был сумасшедшим, и со временем его судьбу повторила и его жена. Он жил взаперти в своей комнате, заклеив окна газетами, дабы защититься от людей, которые, по его глубокому убеждению, только и думали, как бы отравить его. Каждый день в обеденное время он выходил из комнаты, и мы смотрели, как он стоит у плиты и поджаривает на огне нанизанные на палочку куски хлеба, чтобы удалить из них яд. Каждое утро он вставал в пять часов, завязывал вокруг талии жены поводок и вел ее на прогулку. Она, казалось, не возражала, а когда окончательно сошла с ума, стала спать, словно верная собака, под его кроватью.
По какой-то причине Горбунов возлюбил меня с самой первой минуты, как я приехала. Заслышав мои шаги, он часто выходил из комнаты, гладил меня по голове и предупреждал, что не следует есть отравленную пищу. Бывало, он широко раскидывал в стороны руки и принимался кричать, что советские руководители — ужасные люди. Все тут же прятались по своим комнатам в страхе, что их арестуют. Но все как-то обходилось.
Больше всего поразила мое воображение ванная. В Казахстане мы брали мыло, шайки и отправлялись мыться в общественную баню. Единственно, чем она мне нравилась, так это тем, что туда можно было ходить не очень часто. Но когда ванная у тебя прямо под боком, считается, что мыться надо каждую неделю. Тетя Клава особенно настаивала на этом. А я как могла сопротивлялась.
Один раз я ее даже укусила. И сама же со страху завопила. Услышав мой крик, Горбунов выскочил из комнаты в коридор и заорал:
— Этот ребенок — жертва, ее пытаются убить! Они уже убили ее мать! Теперь они хотят убить дитя!
Выскочивший в коридор дядя Иван потребовал от Горбунова немедленно заткнуться. Слова Горбунова ничего для меня не значили. Я знала, что он сумасшедший и что мама, живая и здоровая, поджидает меня в Петропавловске.
В нише, где я спала, на стене висела фотография светловолосой красивой женщины. Это была моя настоящая мать, но я этого не знала. Я знала только, что мне нравится ее лицо. Однажды я спросила тетю Клаву, чья это фотография. Печально улыбнувшись, она ответила:
— Это фотография одной хорошей актрисы, вот и все.
Как-то днем моя двоюродная сестра Люся предложила:
— Пойдем погуляем. Я тебе что-то покажу.
Мы вышли на шумную улицу и прошли несколько кварталов в сторону Арбата. Люся остановилась перед каким-то кинотеатром. На нем висела афиша, а на афише была нарисована та же красивая женщина, фотография которой висела на стене у тети Клавы. Засмеявшись, Люся сказала:
— Вот твоя мама.
Что-то произошло со мной тогда. Может, потому, что я очень скучала по маме — ведь каждый вечер, когда тетя Клава укладывала меня спать, я засыпала в слезах. Как бы то ни было, я стала оглядываться по сторонам в поисках мамы, обежала всё фойе, заглядывая в лица женщин. Ни в одной из них я не признала маму, но ведь сказала же Люся, что она тут. Истерически рыдая, я выскочила на улицу и бросилась бежать, расталкивая встречных прохожих. Я бежала, пока не выбилась из сил. Люся нашла меня на тротуаре возле стены какого-то дома.
И что-то еще произошло со мной в тот день. Ни с того ни с сего меня стала пугать моя собственная тень. Она стала чем-то или кем-то, кто следовал за мной по пятам. Всю дорогу домой я не выпускала Люсиной руки, не хотела идти по освещенной солнцем стороне, чтобы не увидеть своей тени. С того дня я вообще стала избегать солнечного света. Это мое легкое помешательство длилось до тех пор, пока я не вернулась к маме в Петропавловск.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Книга британского писателя Хьюго Виккерса рассказывает о киноактрисе Грете Гарбо, ставшей легендой еще при жизни. Судьба этой знаменитой женщины предстает перед читателем в переплетении с судьбами людей, любивших ее.Марлен Дитрих, Мерседес де Акоста, Эва Ле Галльен — эти и многие другие личности сыграли важную роль в жизни Греты Гарбо, самой красивой женщины всех времен, блистательной актрисы, создавшей на экране образы загадочных роковых героинь.
Четыре книги Светланы Аллилуевой: «Двадцать писем к другу», «Только один год», «Далекая музыка», «Книга для внучек» — рассказали многое, но далеко не все о жизни дочери Сталина в Кремле, о се скитаниях по всему миру в поисках свободы и успокоения. Говорят, грехи отцов падают прежде всего на детей… Беспокойная жизнь Светланы Иосифовны Аллилуевой отчасти является тому подтверждением.Новая книга обобщает материалы, посвященные этой легендарной женщине, представляет ее биографию беспристрастно и объективно.
Книга признанного мастера беллетризированной биографии Андре Моруа рассказывает о жизни и творчестве удивительной женщины и талантливой писательницы Авроры Дюпен, прославившейся под именем Жорж Санд. Ее многочисленные произведения отличали идеи освобождения личности и гуманизма, глубокий психологизм. Жизнь и судьба Жорж Санд неразрывно связаны с судьбами ее знаменитых современников — деятелей искусства, литераторов, политиков.
Она была дочерью плотника из Киева — и премьер-министром. Она была непримиримой, даже фанатичной и — при этом — очень человечной, по-старомодному доброй и внимательной. Она закупала оружие и хорошо разбиралась в нем — и сажала деревья в пустыне. Создавая и защищая маленькое государство для своего народа, она многое изменила к лучшему во всем мире. Она стала легендой нашего века, а может и не только нашего. Ее звали Голда Меир. Голда — в переводе — золотая, Меир — озаряющая.