Добрый медбрат - [19]

Ларри Дин вспоминает{51}, что сидел рядом с матерью, когда зашел медбрат. С самого начала что-то показалось Ларри странным. Он приезжал в больницу каждый день с тех пор, как его мать туда положили. Он знал всех медработников хотя бы в лицо, а медбрата запомнил бы наверняка. Этого парня он раньше ни разу не видел, что было странно. Но еще более странным показалось то, что медбрат целиком одет в белое, словно мороженщик. Все остальные медработники, которых Ларри видел в больнице Уоррена, были в голубых халатах. Медбрат во всем белом сказал Ларри: «Вам необходимо покинуть палату». Он произнес это не глядя на Ларри и без какого-либо выражения на лице. Ларри сделал, как было сказано, и спустился вниз за кофе. Спустя десять минут он вернулся и обнаружил, что его мать одна и в ярости. «Он уколол меня», – сказала она.

Хелен Дин подняла свою пижаму и указала на точку на внутренней стороне бедра. У Ларри был швейцарский нож с увеличительным стеклом, и он убедился, что там действительно след от укола. Поэтому Ларри позвал доктора.

«Возможно, это укус насекомого», – сказал врач. Однако на следующий день Хелен Дин почувствовала себя очень плохо. Она обильно потела и чувствовала слабость. После остановки сердца не оставалось шансов ее спасти, и Ларри был безутешен.

Он сразу понял, что здесь что-то не так, и решил провести расследование самостоятельно. Он пожаловался онкологу своей матери, и та подтвердила, что миссис Дин не назначали никаких уколов. Он пожаловался другим сестрам, ухаживавшим за его мамой. Они сказали, что медбрата, на которого указала Хелен, зовут Чарльз Каллен.

После этого Ларри позвонил прокурору округа Уоррен. Он утверждал, что его мать убили, и рассказал, кто именно за этим стоит{52}.

Сделав Хелен Дин укол, Чарли поехал домой, размышляя о том, что произошло вечером. Он достаточно быстро пришел к выводу, что в этот раз все поймут, кто это сделал. Разве нет? Возможно, это зависело от того, мертва ли миссис Дин. На следующий день он пришел на работу и убедился в этом, хоть и удивился тому, что это заняло целые сутки{53}. Он также убедился в том, что следователи близки к разгадке. Его расписание было забито встречами, посвященными обсуждению этого инцидента. Его допрашивали врач, администрация больницы, его супервайзер, двое людей из офиса окружного прокурора и отдел по особо тяжким преступлениям{54}. Все они хотели, чтобы Чарли вслух рассказал о своих действиях. Чарли, разумеется, все отрицал, даже факт инъекции. Он наблюдал за тем, как обыскивают его шкафчик. В это время Хелен Дин отвезли в морг и отогрели. Врач из офиса судмедэксперта изучил крошечный след укола на бедре. Он проверил его на предмет наличия почти ста разных смертельных веществ. По какой-то причине, однако, судмедэксперт не стал проверять на дигоксин. Смерть Хелен Дин признали естественной{55}.

Супервайзер Каллена сообщил ему, что с этого дня его, Чарли, отправляют в оплачиваемый отпуск на неопределенный срок. Поначалу ему понравилась идея получать деньги и не работать, но потом, сидя в своей квартире и предаваясь депрессивным размышлениям, он стал думать, не придут ли за ним и не стоит ли ему организовать еще одну трагичную попытку самоубийства, как он сделал после того, как вломился домой к Мишель. Ему было нечего делать, и он целыми днями сидел на диване, до отупения пялясь в телевизор; перемещался только между кухонным столом, кроватью и диваном. Часы на плите отсчитывали секунды: тик-так, тик-так. Скорая приехала после одиннадцати часов вечера. В этот раз Чарли специально оставил дверь открытой.

14

Чарли снова прошел знакомый круг: из отделения реанимации в психологический стационар{56} и затем в амбулаторную программу терапии. После всего этого он обнаружил, что офис прокурора округа Уоррен никуда не торопится. Там провели обычный допрос. Чарли все отрицал. По окончании допроса принесли полиграф.

Его подключили к полиграфу. Иглы с чернилами начертили на миллиметровке результаты, демонстрирующие пики комплекса QRS[2] и частоту P-волны. Чарли знал, что эти пики можно повысить или понизить, даже совсем остановить их колебания. Этим он занимался профессионально.

Полицейские не разбирались в медицине, и им было плевать, что на самом деле значили подъемы и понижения этих показателей. Их интересовали более простые вещи, такие как пульс, ритм биения сердца и давление. На основании этого они получали то, что считали правдой. Чарли считал это чем-то другим. Он понимал, что эти показатели можно контролировать с помощью дигоксина, бета-блокаторов и нитропруссида.

Полиграф давал слишком грубые результаты. Он игнорировал самые интересные области ЭКГ. Он ставил знак равенства между правдой в голове человека и поведением его сердца, соединяя их, как ребенок соединяет струной две жестянки, чтобы сделать телефон. Это была дурацкая проверка, которую Чарли легко прошел. Однако он был уверен, что полицейские знали правду{57}.

Оплачиваемый отпуск Чарли помог ему дотянуть до Нового года, но он уже решил, что не вернется в Уоррен. Для того чтобы оплачивать назначенные судьей крупные алименты, выведенные из его графика, предполагающего восемьдесят часов работы в неделю, ему нужно было найти новую работу. Чарли устроился в больницу округа Хантердон, небольшую клинику в городке Флемингтон, Нью-Джерси. Он предоставил номера телефонов больницы Уоррена и Медицинского центра святого Варнавы в качестве потенциальных рекомендателей