Добрый доктор - [46]
Несмотря на фанфары и медные трубы, отец каким-то образом умудрялся строить серьезную карьеру. Конечно, уже не на шахте, шахта осталась в прошлом. Он прослыл одаренным хирургом. От пациентов не было отбоя. Конечно, реклама тоже сыграла свою роль. Параллельно он занялся бизнесом. Наладил производство средств по собственным рецептам. Черным покупателям предлагались гель для распрямления волос и крем для осветления кожи. Белым дамам — широкий ассортимент косметических кремов. Эти средства до сих пор раскупаются, и отцу капают деньги.
Взлет был ослепительный, экстраординарный. Звездный час затянулся надолго: отца до сих пор подобострастно приглашали на обеды, привлекали к участию в торжествах, звали читать лекции и избирали в комитеты. Цирк, да и только. Никого не смущало, что единственное крупное достижение моего отца имело место пять, десять, тридцать лет тому назад и с тех пор он не сделал ничего значительного. Нет, он навек остался талантливым и молодым.
Все это стало для меня тяжелым бременем. Я жил с чувством, что должен доказать: и я чего-то стою. Я воображал, что хочу стать таким, как отец, и что это несложно. Но, естественно, моя судьба сложилась совсем иначе. И теперь мне больно было смотреть на эту стену, увешанную фотографиями и благодарственными письмами.
Услышав шаги отца, я поспешил присесть. Он переоделся в костюм для игры в гольф — свободные брюки и рубашку с коротким рукавом.
— Надеюсь, ты не обидишься, Фрэнк, но я договорился о матче, когда еще не знал, что ты приедешь.
— Ничего, я все равно сегодня утром поеду к Карен.
— Карен? В чем, собственно, дело, а? Что между вами произошло? — Посерьезнев, он уселся за стол. — Хочешь, я поговорю с Сэмом?
Сэм, отец Карен, был старинным другом моего отца.
— Что? Нет-нет, не стоит. Это ничего не изменит.
— Ты уверен? Мягко на нее надавить…
— Поговорите, я вас оставлю, — сказала Валери.
— Нет, не надо. Вопрос уже не подлежит обсуждению, — твердо сказал я.
Только этого и не хватало, чтобы мой отец шептался с Сэмом, воображая себе, будто может все уладить. Но отцу не нравилось, когда с ним смели разговаривать так безапелляционно. Он сердито обернулся к Валери:
— Эти цветы засохли.
Он имел в виду пышный букет на каминной доске. Лепестки побурели.
— Я говорила, чтобы Бетти их убрала.
— Тогда еще раз скажи. Мне неприятно на них смотреть.
У его экспансивного обаяния была своя оборотная сторона — приступы капризной раздражительности. И негодуя, и радуясь, он всегда был полностью зациклен на себе.
Я встал:
— Пойду приму душ, переоденусь… Увидимся позже.
— Фрэнк, ты же понимаешь, я не сую нос в ваши дела.
— Конечно, понимаю, папа.
В своей комнате я помылся, побрился, надел чистую одежду. Сквозь стены все время просачивались бесчисленные шумы просторного дома: рокот стиральной машины, мурлыканье кондиционеров, чуть слышная суета горничных, занятых уборкой. Столько звуков — непривычных, но памятных издавна. Лицо, которое глянуло на меня из зеркала в ванной, тоже совмещало памятное с непривычным. При внимательном рассмотрении все еще можно было найти в нем сходство с мальчиком со школьных фотографий. Но как же переменился этот мальчик! Румянец исчез, волосы потемнели и поредели, щеки и шея заплыли жиром. Лицо медленно ветшает: обвисает, отстает от костей, покрывается пятнами, родинками, сеточкой набрякших сосудов. Сквозь него уже проступает облик старика. Судя по выражению, это лицо побежденного.
Карен и Майк занимали просторный пентхауз в той части города, где возвышенностей почти не было. Здесь жили представители среднего класса. Не самый дорогой район. Но Сэм, отец Карен, владел всем кварталом, как и несколькими кварталами неподалеку. У него имелась недвижимость по всей стране. Пентхауз он подарил Карен на свадьбу, когда она вышла за меня замуж.
Сэм знал моего отца много лет — они вместе учились в университете. Отец любил подчеркивать, что они сдружились задолго до того, как у него самого или Сэма появились деньги. В те годы Сэм штудировал право, мечтая о карьере юриста, а мой отец — нищий провинциал — лишь начинал свой жизненный путь. Вероятно, мораль истории заключалась в том, что их дружба покоилась на прочной основе взаимного уважения и симпатии, а не на зыбком песке известности и богатства.
Сэм меня недолюбливал. Я ему никогда не нравился. Возможно, он провидел то, чего не решались признать ни я, ни отец: я сделан не из того теста, что Фрэнк Элофф-старший, и блестящего будущего мне не видать. Однако Сэм милостиво смирился с тем, что его младшая дочь и я полюбили друг друга. Карен я знал с малых лет. Наш брак был в каком-то смысле предопределен заранее. Мы принадлежали к одному и тому же социальному слою. Выросли в схожих семьях, состоятельных, привилегированных, обязанных своим благополучием энергии отцов — целеустремленных выходцев из низших классов. Тот факт, что ни я, ни Карен не были наделены исключительными способностями, ничего не значил, — были бы деньги, а исключительность приложится.
Карен была непоследовательна. Принималась чему-нибудь учиться и вскоре все бросала ради нового увлечения. В конце концов она окончила актерскую школу. Уверяла, что жить не может без театра, но, сыграв несколько неблагодарных ролей третьего плана, забросила и сцену. Поженились мы вскоре после того, как окончилась моя двухлетняя служба в армии. В то время Карен занялась бизнесом. Они с моей тещей открыли пару сувенирных магазинов. Торговля пошла бойко, но спустя некоторое время Карен заскучала. В тот пустопорожний период, когда она изображала из себя праздную домохозяйку, и начался ее роман с Майком. Некоторое время я изводил себя мыслью: «Если бы только она работала…»
Путешествия по миру — как символ пути к себе в поисках собственного «я».Страсть, желание — и невозможность их удовлетворить.Ярость, боль — и сострадание.Отношения со случайными попутчиками и незнакомцами, встреченными в пути, — как попытка понять самого себя, обозначить свое место в мире.В какой-то миг герою предстоит стать Ведомым.Потом — Любовником.И, наконец, Стражем.Все это удивительным образом изменит его жизнью…
«Арктическое лето» – так озаглавил свой последний роман классик английской литературы XX века Эдвард Морган Форстер. В советское время на произведения Форстера был наложен негласный запрет, и лишь в последние годы российские читатели получили возможность в полной мере оценить незаурядный талант писателя. Два самых известных его романа – «Комната с видом на Арно» и «Говардс-Энд» – принесли ему всемирную славу и входят в авторитетные списки лучших романов столетия.Дэймон Гэлгут, сумевший глубоко проникнуться творчеством Форстера и разгадать его сложный внутренний мир, написал свое «Арктическое лето», взяв за основу один из самых интересных эпизодов биографии Форстера, связанный с жизнью на Востоке, итогом которого стал главный роман писателя «Путешествие в Индию».
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
Лондонское предместье, начало 1940-х. Два мальчика играют в войну. Вообразив, что мать одного из них – немецкая шпионка, они начинают следить за каждым ее шагом. Однако невинная, казалось бы, детская игра неожиданно приобретает зловещий поворот… А через 60 лет эту историю – уже под другим углом зрения, с другим пониманием событий – вспоминает постаревший герой.Майкл Фрейн (р. 1933), известный английский писатель и драматург, переводчик пьес А. П. Чехова, демонстрирует в романе «Шпионы» незаурядное мастерство психологической нюансировки.
Ник Гест, молодой человек из небогатой семьи, по приглашению своего университетского приятеля поселяется в его роскошном лондонском доме, в семье члена британского парламента. В Англии царят золотые 80-е, когда наркотики и продажный секс еще не связываются в сознании юных прожигателей жизни с проблемой СПИДа. Ник — ценитель музыки, живописи, словесности, — будучи человеком нетрадиционной сексуальной ориентации, погружается в водоворот опасных любовных приключений. Аристократический блеск и лицемерие, интеллектуальный снобизм и ханжество, нежные чувства и суровые правила социальной игры… Этот роман — о недосягаемости мечты, о хрупкости красоты в мире, где правит успех.В Великобритании литературные критики ценят Алана Холлингхерста (р.
Марк Хэддон — английский писатель, художник-иллюстратор и сценарист, автор более десятка детских книг. «Загадочное ночное убийство собаки», его первый роман для взрослых, вошел в лонг-лист премии Букера 2003 года, в том же году был удостоен престижной премии Уитбреда, а в 2004 году — Литературного приза Содружества.Рассказчик и главный герой романа — Кристофер Бун. Ему пятнадцать лет, и он страдает аутизмом. Он знает математику и совсем не знает людей. Он не выносит прикосновений к себе, ненавидит желтый и коричневый цвета и никогда не ходил дальше, чем до конца улицы, на которой живет.
Иэн Макьюэн — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом). Его «Амстердам» получил Букеровскую премию. Русский перевод романа стал интеллектуальным бестселлером, а работа Виктора Голышева была отмечена российской премией «Малый Букер», в первый и единственный раз присужденной именно за перевод. Двое друзей — преуспевающий главный редактор популярной ежедневной газеты и знаменитый композитор, работающий над «Симфонией тысячелетия», — заключают соглашение об эвтаназии: если один из них впадет в состояние беспамятства и перестанет себя контролировать, то другой обязуется его убить…