Добрый доктор - [27]

— Что такое? — спросила она.

Мои руки больше не касались ее тела. Я разглядывал ее в сумраке.

— Давай сегодня не будем этим заниматься, — сказал я. — Займемся чем-нибудь другим. Поговорим.

— Поговорим?

— Расскажи мне что-нибудь, а?

Неотрывно глядя на меня, она привстала, оправила на себе платье.

— Рассказать что-нибудь… Что?

— Я хочу, чтобы ты все мне рассказала о своей жизни.

— Я тебе рассказала это все.

— Нет. Мне нужно, чтобы ты рассказала по-настоящему. Мне нужно все. Я хочу знать, где ты родилась. Хочу узнать все подробности о твоей матери и отце. О твоих братьях и сестрах. Я хочу знать, какие мысли были у тебя в голове, когда ты росла. Хочу знать, как ты вышла замуж. Какой он — твой муж. Хочу знать все.

— Я тебе это рассказала! — воскликнула она с притворным возмущением, за которым таилась паника. Можно было подумать, словно я ее в чем-то обвиняю.

Тогда я продолжил таким тоном, словно подытожил только что сказанное:

— Мария, если ты хочешь, мы можем разорвать отношения. Ты понимаешь? Если ты хочешь, чтобы я ушел и больше не вернулся, просто скажи мне.

— Ты хочешь разорвать это?

— Нет. Нет. Но если ты хочешь, я сделаю так, как ты скажешь.

Она замотала головой.

— Я не хочу такие разговоры, — сказала она и, перекатившись по одеялу, привалилась ко мне.

Возможно, она расслышала в моем голосе нотку фальши. Ее руки вернули меня на старую, привычную колею. И дальше все повторилось как всегда.

Как-то раз, играя со мной в пинг-понг в уголке отдыха, Лоуренс сказал:

— Послушайте, Фрэнк. Когда к вам приезжают гости, где они останавливаются?

— Ко мне никто не приезжает.

— Никогда?

— Никогда.

— A-а…

Пластмассовый шарик срикошетил от стола на пол.

— Кто к вам приедет, Лоуренс?

— Занеле. Моя девушка. Ну помните, из Лесото.

Уже несколько месяцев он не упоминал ее имени.

Примерно раз в неделю они обменивались письмами — листочками тонкой цветной бумаги. Но и только. Святилище у его изголовья — все эти фотографии и камешки — покрылось пылью. Никаких взволнованных бесед по телефону, никаких приступов тоски — ничего того, что я помнил по своей молодости. Я даже начал сомневаться в существовании Занеле.

Но она решила приехать на выходные. Не смогла выбраться раньше, пояснил он мне, потому что очень занята в Лесото.

— Должен же где-то быть отель… хоть что-нибудь.

Я покачал головой:

— У Мамы Мтембу был отель, но она его закрыла. Нет постояльцев.

— Может, она сдаст Занеле комнату, если хорошенько попросить?

— Послушайте, — сказал я. — Если надо, я уступлю вам нашу комнату.

— Нет, нет, разве я могу… Было бы замечательно, если бы вы попросили миссис Мтембу. Она вас очень высоко ставит.

В ту ночь по дороге к Марии я заехал к Маме навести справки. Я не ожидал, что она поможет. Однако произошло странное совпадение. У барной стойки топтались двое или трое мужчин, которых я видел впервые в жизни. В этом городе — и чужаки? Они были в гражданской одежде, но по стрижке и выправке я узнал в них военных. Мама подтвердила: они из армейского подразделения, которое прислали сюда и расквартировали в ее отеле. Старые номера как раз сейчас готовят к приему жильцов.

— Дело прибыльное, — сказала она, широко улыбаясь.

— Военные? Но зачем они здесь?

Она придвинулась ко мне с заговорщическим видом:

— Я думаю, они пограничники. Чтобы не пускать иностранцев.

— Сколько их?

— Еще не знаю. Пять, шесть?.. Пока всего трое. Но скоро приедут другие.

Вот еще одна мелочь, изменившая атмосферу в городе. В старых законах появляются новые лазейки. Тяжелые камни срываются со своих вековых мест.

— Может быть, у вас случайно найдется свободная комната на эти выходные? Одной женщине нужно где-то остановиться.

— Г-м-м, может быть. Спросите меня в четверг, я скажу точно. Значит, у вас есть милочка-подружка?

— Не у меня. Она приедет навестить Лоуренса Уотерса. Это наш молодой врач, он иногда…

— Да, я знаю Лоуренса. Он мой друг.

— А-а, — сказал я. — Да-да-да.

Моего имени она так и не удосужилась запомнить, а Лоуренс был для нее другом. Но договариваться о комнате он послал меня, как будто я имел на Маму особое влияние.

Прошло два дня. В городе только и говорили что о военных. Слухи ходили самые разные. С уверенностью можно было предполагать лишь одно: подразделению поручено охранять границу, поскольку на нашем отрезке она изобиловала дырами. Границу свободно пересекали не только люди, но и всякая нехорошая контрабанда: оружие и боеприпасы, наркотики, добытые браконьерами слоновые бивни. Чаще всего этот бизнес связывали с именем Бригадного Генерала. Но то были лишь слухи и намеки. Никаких веских доказательств не было. Но теперь горожане принялись бурно обсуждать, как поступят с Генералом новоприбывшие военные — если, конечно, не договорятся с ним полюбовно.

— Они станут действовать вместе. Да-да-да. Обязательно, — мрачно предрекла Клаудия за завтраком. — Тут одна коррупция. Одна коррупция.

— Нет, — сказал Хорхе. — Они его арестуют. Отправят в тюрьму. Это очевидно.

Таковы были два полярных мнения. Своя точка зрения имелась у каждого, от поваров до завсегдатаев бара Мамы.

— А вы что думаете? — спросил Лоуренс. Он столько наслушался о Бригадном Генерале, что все-таки почтил его вниманием.