Добрый царь Ашока - [21]

Правитель вначале рассердился и хотел наказать старика за дерзость, а потом призадумался и приказал его наградить».

– Это ты уже от себя добавил, хитрый шут! – рассмеялся Ашока. – Ладно, я не буду наказывать тебя, но и награждать не стану. Иди прочь, мне о многом надо подумать.

– Тогда вот тебе ещё одна притча, – ответил неунывающий Питимбар. – Есть два случая, когда Бог не может не улыбнуться.

Когда человек тяжело болен и близок к смерти, а врач говорит матери больного: «Не бойтесь, я спасу его». Врач забывает, что в основе всякого события, в основе жизни или смерти лежит воля Бога. Поэтому, слыша такие слова, Бог улыбается, думая: «Каким глупым должен быть этот человек, который хвастается, что спасёт жизнь своего пациента, умирающего по моей воле».

И ещё Бог улыбается, когда два брата делят своё имение. Они измеряют землю и говорят: «Эта часть – моя, а та часть – твоя». И Бог улыбается, думая: «Вся Вселенная принадлежит мне, но эти глупые братья говорят: «Эта часть – моя, а эта – твоя».

– А кто такой Бог, по-твоему? – спросил Ашока. – О каком Боге ты говоришь?

– О, это каждый решает сам! – тут же ответил Питимбар. – Для кого-то Бог – это Солнце, для кого-то – Луна, для кого-то – добро, для кого-то – зло; для некоторых Бог – это любовь, а для других – ненависть.

– Разве у каждого из нас свой Бог? – возразил Ашока. – А как же общие для всех боги или один общий для всех Бог?

– У каждого свой Бог, – упорно проговорил Питимбар. – А общие для всех боги нужны только за тем, чтобы легче было поклоняться этому своему Богу.

– Какой же Бог у меня? – спросил Ашока. – Отвечай, не бойся.

– Когда я тебя боялся? – обиделся Питимбар. – Ты же знаешь, что я боюсь только трезвости и женитьбы.

– А поскольку у тебя нет жены и ты никогда не бываешь трезвым… – начал Ашока.

– То я не боюсь никого и ничего, – закончил Питимбар.

– Вот дурак! – улыбнулся Ашока.

– Да, дурак, и всегда рад развеселить тебя, – подпрыгнул и поклонился Питимбар.

– Ну, так какой же он, мой Бог? – снова спросил Ашока.

– Твой Бог – душевный покой, – сказал Питимбар. – Ты совершил много зла в своей жизни, и поскольку душа твоя не зачерствела, она мучается и томится. Дай покой своей душе, царь, даже если во имя этого тебе придётся расстаться со всем, что ты имеешь.

– Ты полагаешь, это так просто? – с иронией произнёс Ашока.

– А вот тебе притча на прощание. Клянусь, что как только расскажу её, тут же уйду! – Питимбар сложил руки на груди.

– Ты невыносим, – вздохнул Ашока.

– «Один царь отправился в паломничество по своей стране. На освещённом солнцем склоне горы он увидел сгорбившегося над работой почтенного старого человека.

Царь подошёл к нему и увидел, что старик сажает маленькие, не больше года, саженцы.

– Что же ты делаешь? – спросил царь.

– Я сажаю ореховые деревья, – ответил старик.

Царь удивился:

– Ведь ты уже так стар. Зачем тебе саженцы, листву которых ты не увидишь, в тени которых не будешь отдыхать и не вкусишь их плодов?

Старик взглянул на него и ответил:

– Те, кто был до нас, сажали, а мы пожинали плоды. Теперь мы сажаем, чтобы те, кто будет после нас, тоже могли бы пожинать плоды».

– Ты опять что-то прибавил от себя? – с подозрением спросил Ашока.

– Нет, я рассказал слово-в-слово, ничего не убавив и не прибавив, – заверил Питимбар.

– Ты чересчур умен и правдив для дурака, – неопределенно проговорил Ашока.

– Нет, в самый раз! – не согласился Питимбар. – Люди теряются, когда слышат умные и правдивые слова, – а с дурака какой спрос? «Ну и дурак же он!» – скажут люди и успокоятся. Дуракам многое прощается, ведь каждому приятно почувствовать себя умным по сравнению с дураком.

– Хватит! – одёрнул его Ашока. – Проваливай, шут!

Питимбар вдруг перекувырнулся через голову и пропел петухом, захлопав руками по бедрам. Потом прошёлся колесом, – и булькая и повизгивая, скрылся за дверью.

Ашока расхохотался.

– Вот самый нужный человек в моём царстве, – сказал он себе.

Благородные деяния

По городу шёл голый худой человек, а перед ним другой человек подметал улицу.

– Это дигимбар, «одетый воздухом», – почтительно шептали люди, склоняясь перед голым человеком.

– Слушайте, чем учил Джайна, что означает «Победитель», а подлинное его имя было Махавира! – восклицал дигимбар, благословляя людей. – Знаете ли вы, что он был рожден в касте воинов? Однако он оставил дом и стал отшельником; он дал обет молчания и ел раз в семь дней. Истинно говорю вам, что тот кто мелет языком без умолку похож на сороку, птицу пустую и глупую, которая даже гнезда своего не строит. А тот кто обжирается и опивается, как свинья, становится похожим на свинью, – только она здоровая, а он больной. У него гниёт утроба и отказывает сердце, он тяжело дышит и покрывается вонючим потом. Не уподобляйтесь же неодушевлённым тварям, помните, что в вас есть божья искра…

– Махавира прожил трудную жизнь, но она и не может быть иной у праведника, не признающего жестокие и безумные законы сего мира, – продолжал дигимбар. – Однажды Махавиру приговорили к повешению, но веревка семь развязывалась, и те, кто хотел с ним расправиться, отступили, поражённые этим. Умер Махавира в преклонном возрасте, оставив учение, которое распространилось по всей нашей земле, – и потому его прозвали «Джайной», и так же зовём себя мы, его ученики…