Добрый ангел - [67]

— Кит, отправьте маклоринцев, чтобы проследить за ними до границы, — велел он.

В ту же минуту, как муж отошел в сторону, Джоанна обежала его кругом и бросилась по ступенькам вниз. Она пересекла двор, развязывая на ходу кожаные шнурки пледа. Прежде чем опуститься рядом с избитой женщиной, она скинула плед и прикрыла им бедняжку. Положив руку ей на шею, Джоанна почувствовала бьющийся пульс и чуть не расплакалась от облегчения.

Отец Мак-Кечни опустил руку Джоанне на плечо.

— Будет лучше, если мы внесем ее в дом, — прошептал он.

Колум опустился на одно колено и нагнулся, чтобы поднять женщину.

— Не прикасайтесь к ней! — крикнула Джоанна.

— Но ей нельзя оставаться здесь, миледи, — возразил Колум, пытаясь образумить свою обезумевшую госпожу. — Позвольте мне внести ее в дом.

— Ее внесет Габриэль, — решила Джоанна. Она перевела дыхание, стараясь успокоиться. — Я не хотела кричать на вас, Колум. Пожалуйста, простите меня. Вам все равно нельзя поднимать ее. Вы повредите свои швы.

Колум кивнул в знак согласия. Он был удивлен и обрадован тем, что его госпожа принесла ему извинения.

— Неужто она умерла? — спросил Кит. Джоанна покачала головой. Габриэль поставил жену на ноги, а затем наклонился, чтобы взять Клэр Мак-Кей на руки.

— Будьте осторожны с нею, — прошептала Джоанна.

— Где же вы хотите поместить ее? — спросил Габриэль. Он распрямился, осторожно держа на руках женщину.

— Отнесите ее в мою комнату, — предложил отец Мак-Кечни. — Я найду себе на ночь другой приют.

— Вы думаете, что она выживет? — спросил Колум, следуя за своим лаэрдом через двор.

— Как, черт возьми, я могу знать об этом? — буркнул Габриэль.

— Она выживет, — произнесла Джоанна, моля Бога, чтобы так и случилось.

Колум побежал вперед, чтобы открыть двери. Джоанна вошла вслед за мужем. Как раз в этот момент Хильда появилась из коридора, ведущего к задней двери Заметив свою хозяйку, она окликнула ее:

— Нельзя ли мне, миледи, перемолвиться с вами словечком о сегодняшнем обеде для ваших гостей? |

— У нас не будет гостей, — ответила Джоанна. — Я бы скорее разделила трапезу с самим дьяволом или с королем Джоном, чем съела кусок хлеба в компании макиннсов.

У Хильды округлились глаза. Джоанна остановилась.

— Кажется, я сегодня на всех набрасываюсь, Хильда. Пожалуйста, простите меня. Я сегодня не в себе.

Не дождавшись, пока Хильда отреагирует на ее извинения, она поспешила наверх. Несколько минут спустя их гостья была уложена в постель. Габриэль стоял рядом с женой, пока она проверяла, не сломали ли истязатели какие-нибудь кости этой несчастной.

— Кажется, все цело, — прошептала Джоанна. — Меня тревожат только ушибы на голове. Взгляните, как вздулись у нее жилы на висках, Габриэль. Я не знаю, насколько это серьезно. Возможно, она больше никогда не очнется.

Джоанна плакала сама того не замечая, покуда муж не велел ей успокоиться.

— Что хорошего, если вы лишитесь чувств. Ей нужна ваша помощь, а не ваши слезы.

Конечно, он был прав. Джоанна ладонью смахнула влагу со своих щек.

— Зачем они так обрезали ей волосы?

Она наклонилась и осторожно дотронулась до головы Клэр. Густые темно-каштановые пряди едва прикрывали ей уши. Макиннсы определенно стригли их не ножницами, а кинжалами.

«Унижение», — решила Джоанна. Да, они хотели страшно унизить ее, когда издевались над женщиной.

— Чудо, что она еще дышит, — сказал Габриэль. — Сделайте все, что можете, Джоанна. Я хочу, чтобы сейчас сюда пришел отец Мак-Кечни — пусть совершит над ней последние обряды.

Джоанна готова была закричать в знак протеста. Таинство последнего причастия совершается лишь над теми, чьи души уже подошли к порогу смерти. Разумом она понимала, что, конечно, следовало совершить его сейчас же, но ведь эта женщина еще дышала, а Джоанне так хотелось надеяться, что Клэр выживет.

— Это простая предосторожность, — настойчиво сказал Габриэль, добиваясь ее согласия.

— Да, — прошептала она, — это простая предосторожность. — Она выпрямилась. — Я собираюсь более удобно устроить ее здесь.

Она пересекла комнату, чтобы взять кувшин воды и достать чашу из сундука. Габриэль предупредительно передвинул поближе к постели сундук, чтобы она поставила их на него. Он собрался уходить, а Джоанна еще раз торопливо пересекала комнату, чтобы собрать кипу льняных платков. Габриэль дотронулся до щеколды, но вдруг остановился и обернулся поглядеть на свою жену. Теперь она не обращала на него никакого внимания. Поспешно вернувшись к постели, она присела на край и сунула один из платков в чашу, куда перед тем налила холодной воды.

— Ответьте мне на один вопрос, — приказал он.

— Да?

— Вас когда-нибудь били так, как эту женщину? Джоанна, не глядя на мужа, произнесла:

— Нет.

Ожидая ее ответа, он, сам того не сознавая, затаил дыхание. Услышав ее слова, он перевел дух. Тут она уточнила:

— Рольф редко бил меня по лицу или по голове. Хотя однажды он забыл об осторожности.

— А тело?

— Синяки на нем скрывало платье, — ответила она. Она не подозревала, как больно его задели эти слова.

Габриэль был потрясен. Удивительно, как это она решилась вторично выйти замуж. Проклятье! А он еще сразу потребовал, чтобы она доверяла ему! Теперь он чувствовал себя совершенным дураком. Окажись он на ее месте, он с абсолютной уверенностью мог бы сказать себе, что никогда и никому больше не станет доверять.