Добрый ангел - [2]

Но Келмит не потерял терпения:

— Я уже объяснил вам все, отец мой, но вижу, что вы не простили меня.

— Правда, не простил.

Управитель нахмурился:

— Я не мог позволить вам войти в башню, поскольку получил специальное распоряжение барона Рольфа не допускать никого во время его отсутствия. Мне было приказано отказать даже брату леди Джоанны, барону Николасу, если он приедет с визитом. Постарайтесь меня понять, отец мой. За последний год я — уже третий здесь управитель, и я только лишь пытаюсь продержаться на этой должности дольше, чем другие.

Мак-Кечни фыркнул. Он еще не все высказал управителю.

— Выходит, что, не вмешайся леди Джоанна, я и по сей день должен был бы торчать за стенами замка?

— Так, — признал Келмит. — Если бы вы не махнули на все рукой и не вернулись бы домой.

— Я не собираюсь возвращаться, пока не поговорю с бароном Рольфом и не поставлю его в известность о том опустошении, которое учинил его вассал на земле Маклорина. Там идет настоящее избиение невинных, Келмит, и я буду просить вашего барона не рассчитывать на то, что такой злобный и жадный до власти человек, как Маршалл, переменится. О бароне Рольфе говорят как о честном человеке. Надеюсь, что это заслуженно, и потому он должен пресечь зверства как можно скорее. Ведь маклоринские воины постоянно обращаются за помощью к бастарду Мак-Бейну. Некоторые уже присягнули ему на верность и провозгласили лаэрдом — и все адские силы вот-вот вырвутся на свободу. Мак-Бейн объявит войну и Маршаллу, и любому грабителю-англичанину на земле Маклорина. Воины Нагорья способны и на ярость, и на мщение. Я готов биться об заклад: шкура и самого барона Рольфа окажется в опасности, если Мак-Бейн убедится, что язычники, которые насилуют землю Маклорина, — ставленники вашего барона.

Келмит, хотя и был далек от бедствий шотландцев, все же заинтересовался рассказом. Кроме того, разговор со священником позволял ему оттянуть выполнение тяжкого долга. «Конечно же, несколько минут промедления ничего не изменят», — подумал Келмит.

— Так вы предполагаете, что воины Маклорина двинутся на Англию?

— Я не предполагаю, — возразил священник. — Тут нет сомнений. Но до сознания ни вашего барона и никого другого из вас это не дойдет, пока они не почувствуют кинжал Мак-Бейна у себя в глотке. Но тогда, конечно, будет уже слишком поздно.

Управитель покачал головой:

— Солдаты барона Рольфа перестреляют их раньше, чем они доберутся до подъемного моста.

— У солдат не будет такой возможности, — убежденно заявил Мак-Кечни.

— Разве этот вояка — невидимка?

— Думаю, что он может им стать. Я и впрямь никогда не встречал такого, как он. У вас кровь застыла бы в жилах, расскажи я о том, что слышал о Мак-Бейне. Но я лишь скажу, что не стоит призывать его гнев на ваши башни.

— Сейчас это уже не имеет значения, отец мой, — прошептал Келмит ослабевшим голосом.

— О, значит, все в порядке? — усмехнулся священник. — Но я собираюсь дождаться вашего барона, сколько бы мне ни пришлось ждать. Дело слишком серьезно, чтобы проявлять нетерпение.

Отец Мак-Кечни остановился, пытаясь вновь обрести самообладание. Он знал, что судьба Маклорина не волнует управителя, но стоило ему начать объясняться, как гнев, тщательно загоняемый вглубь, прорвался наружу, и не в его власти было скрыть ярость, прозвучавшую в его голосе. Однако теперь он переменил тему, принуждая себя говорить спокойно и сдержанно:

— Хотя вы, Келмит, старый пес и греховодник, но вы честнейший человек, когда речь идет об исполнении долга. Господь вспомнит об этом в Судный день. Какую услугу я могу оказать вам, коль я не нужен вам для исповеди?

— Я прошу вас, чтобы вы помогли мне переговорить с леди Джоанной, отец мой. Пришло известие от короля Джона…

— Ну-ну? — поторопил его Мак-Кечни, когда управитель замялся на полуслове.

— Барон Рольф умер.

— Боже Всевышний! Что вы такое несете?

— Это правда, отец мой.

У Мак-Кечни перехватило дыхание, он поспешно перекрестился. Склонив голову и сложив руки, он зашептал молитву об упокоении души барона.

Ветер бил его по ногам полами рясы, но Мак-Кечни был слишком погружен в молитву, чтобы обращать на это внимание. Келмит перевел взгляд на небо. Тучи потемнели и разбухли, завывающий ветер настойчиво подталкивал их. Жуткий, зловещий звук приближающейся бури был под стать событиям.

Священник закончил молитву, перекрестился еще раз и обратился к управителю:

— Почему же вы сразу не сказали мне об этом? Зачем вы позволили мне говорить и говорить? Вы должны были бы прервать меня. Боже праведный, что теперь будет с маклоринцами?

— Я ничего не могу ответить вам относительно владений барона в Нагорье.

— Вы должны были сразу же сказать мне, что произошло, — повторил священник, терзаемый скорбной вестью.

— Несколько минут ничего не меняют, — возразил Келмит. — Возможно, благодаря разговору с вами я лишь оттягивал выполнение своей обязанности. Видите ли, я должен сообщить эту весть леди Джоанне, и ваша помощь будет для меня неоценимой. Она так молода, ей неведомо вероломство. Ее сердце будет разбито.

Мак-Кечни кивнул.

— Я увидел вашу госпожу всего лишь два дня назад, но я уже знаю, что у нее кроткий нрав и чистое сердце. Однако я не уверен, что смогу вам помочь. Ваша госпожа, как мне кажется, опасается меня.