Добрые книжки - [84]

— А он именно что беспримерно охоч? — засомневался Алексей Юрьевич.

— Именно. Он начальству низко кланяется, штаны с себя скидывает, чтоб обличить всю натуральную пылкость чувств, и на невесту бросается. Одежды и сети с неё рвёт, ремни зубами перегрызает: вроде как и достигает желанной цели, но прочие девки принимаются его плётками хлестать, за волосы таскать, царапать и увечить помаленьку. А ещё народ вокруг подзуживает девок, ерепенится с бесстыдным озорством, кто-то и кулачками помахивает, указывая, в какое место больнее шандарахнуть. Ежели жениху не удаётся овладеть невестой — тогда начальство подвергает его обструкции, и на протяжении следующего года к прочим девкам не подпускает. А уж если справился жених с задачей — то прямо тут и свадьбу играют, камчадалы со всех домов угощенья с выпивкой собирают, да так всем миром и веселятся. До тех пор, пока другой жених себе невесту не отыщет.

Алексей Николаевич не слишком поверил россказням Деда Мороза, замечая в выражении его лица специфическое нахальство, но отпустить старикашку просто так тоже не хотел.

— Погодите, дедушка, с камчадалами! — ополоснул он свою рюмашечку снегом, заполнил водкой и преподнёс Деду Морозу. — Угощайтесь вот, с праздником вас.

— И вас взаимно с праздником поздравляю, спасибо! — удовлетворился рюмашечкой Дед Мороз и задиристо хмыкнул. — От меня-то вы чего хотите?.. Говорите смелей, а то я тороплюсь, поскольку мне некогда лясы точить. Я ещё у Капитолины Егорьевны не отобедал, пирожков с грибами ейных не вкусил — а давно пора.

— Пора, давно пора. — согласно закивала головой хлебосольная старушка.

— Успеете, дедушка. — по возможности мягко и ласково заговорил Алексей Николаевич. — Вы нам только какое-нибудь заклинание скажите, или там слова какие-нибудь волшебные произнесите, чтоб снеговиков оживить — и ступайте затем себе с Богом, пирожки Капитолины Егорьевны хрумкайте сколько влезет.

— Что за слова? Не понимаю я вас.

— Ну, слова всякие, выражения типа творческой силы, побуждающей неодушевлённый предмет к полноправному бытию. Не врите, пожалуйста, что вы таких слов не знаете.

— Алексей Николаевич, друг любезный! У меня же узкая специализация — я на Новый Год подарки раздаю. Я не занимаюсь воодушевлениями.

— И не занимайтесь. Никто от вас этого не требует. Вы нам только слова скажите.

— Скажи, дед. — добродушно насупился Алексей Юрьевич. — Чего выкобениваешься?..

— Ну я не знаю… — Дед Мороз покосился на бутылку. — Помню, какая-то бабка городская приходила к нам, когда я ещё ребёночком был, моему батюшке какие-то заклинания читала — он хотел воду из общественного колодца претворять в вино, хотя бы в дни государственных праздников — да не помню, чтоб из этого заклинания чего-то путное получилось, а вот мамкины золотые серёжки он той бабке отдал. Мамка сильно ругалась — это я помню.

— И что это было за заклинание? — уже свою рюмашечку наполнил из бутылки и преподнёс Деду Морозу учтивый Алексей Юрьевич. — Говорите, не стесняйтесь, мы умеем не разглашать секреты. С Новым Годом вас, кстати!..

— С новым счастьем! — опорожнил рюмашечку Дед Мороз. — Точных слов не помню, но что-то вроде: Встану я благословясь, пойду в чисто поле перекрестясь, стану на запад хребтом, на восток — лицом, позрю-посмотрю на ясно небо: со ясна неба летит огненная молния! Той молнии помолюсь-покорюсь и спрошу дак: «Куда полетела ты огненная молния?» — «Во тёмные леса, в зыбучие болота, в сырое кореньё!» — «А дак воротись ты, молния ко мне и полетай, куда я тебя пошлю: есть на святой Руси красна девица, полетай ей в ретивое сердце, в чёрную печень, в горячую кровь, в становую жилу, в сахарные уста, в ясные очи, в чёрные брови, чтобы она тосковала-горевала весь день — что при солнце, что при луне, что при ветре-холоде, да что на прибыльных днях и на убыльных днях, отныне и до века! пока бутыль винца мне в магазине не прикупит!..»

— Что за дурь была в голове у вашего батюшки? — развеселился Алексей Николаевич, хотя и склонен был рассердиться. — И что там могло произойти в конечном результате? Если ваш батюшка хотел вино из колодца черпать, то при чём здесь какая-то девица из магазина?..

— А я откуда знаю? Что вы всё ко мне претензии предъявляете?.. Я рассказываю, что помню, а помню я мало чего, я старенький. У меня провалы в памяти, обусловленные постоянными черепно-мозговыми травмами, я работаю на износ.

Дед Мороз явно обиделся и намеревался вскочить на свой велосипед, чтоб поскорей уехать, но тут вмешалась Капитолина Егорьевна. Во-первых, она напомнила Деду Морозу, что у ней в избушке припасены вкуснецкие пироги с капустой и грибами, которые очень хороши, когда их ешь горяченькими, а во-вторых, заметила про важность всякого чуда, совершённого в новогодний праздник, пускай даже с оттенками нелепости и сумасбродства.

— Если хотите оживить ваших снеговиков, — сказал Дед Мороз. — тогда слепите каждому по душе и запихните им во внутрь. Куда-нибудь в область ключицы или за селезёнку. Всё очень просто в нашем мире: пока есть душа — человек (или кто-то наподобие человека) живёт, а если нет души — считай, что помер!