Добровольно проклятые - [10]

– Просто так, – он пожал плечами. – Чтобы не было между нами этой стены официоза. Чтобы я мог называть вас Олей, а вы меня – Володей.

– Не думаю, что это хорошая идея, – предсказуемо отказалась она. – Стена официоза – моя последняя защита от вашей настойчивости.

– Ясно, – повторил Дементьев, ничуть не смутившись и не огорчившись. – Значит, будем постепенно ее ломать.

Они еще долго толкались в пробке, которая тянулась до весьма далекого от МКАДа светофора, но, преодолев его, неожиданно полетели по ночному шоссе в потоке других машин, как будто наконец смогли разорвать сдерживавшие их до того момента путы.

Ближе к месту назначения навигатор пришлось выключить, дальше Ольга принялась командовать сама, заводя его на все более пустынные дороги, которые тянулись вдоль леса с одной стороны и железнодорожных путей – с другой.

Наконец в свете фар появился указатель «Леоновское кладбище», и Ольга велела ехать по нему.

– Если я успел достать вас своим обществом, то просто так и скажите, совсем не обязательно прикапывать меня на кладбище, – попытался пошутить Дементьев.

Он с трудом себе представлял, зачем еще они в это время суток едут в сторону столь печального и пугающего места, но прежде чем его спутница успела ответить, дорога вильнула и за поворотом в вечерних сумерках неожиданно появился небольшой двухэтажный коттедж, пугающий пустыми окнами и недостроенными стенами. Рядом с ним стоял еще один такой же, и еще, а дальше за невысокими заборчиками виднелись обжитые домики, в окнах которых уже горел свет.

Почти неосвещаемая дорога снова резко вильнула, Дементьев едва успел последовать за ее изгибом. Пришлось сбросить скорость почти до минимума, поэтому, когда по левую руку забор прервался и появились витиеватые кованые ворота кладбища – к счастью, закрытые, – он успел их хорошо рассмотреть.

– Нам вот сюда, – с улыбкой показала Ольга направо почти сразу за воротами. – Поверните здесь и там сразу прижмитесь к забору, это мой временный дом.

Дементьев послушался: повернул, прижался, остановился, заглушил мотор и повернулся к Ольге всем корпусом, насколько позволяло водительское кресло.

– Вы что, поселились прямо напротив кладбища? – недоверчиво уточнил он. – Так вы боретесь с творческим кризисом?

– Я же пишу мистические истории, – весело отозвалась Ольга, разводя руками. – Где еще я могу черпать вдохновение? Сейчас пишу роман с рабочим названием «Тишина старого кладбища». Как оно вам?

– Ужасно, – проворчал Дементьев, снова садясь прямо. – Крикливо и безвкусно.

Она не обиделась. Наоборот, рассмеялась и покачала головой.

– Вы разбиваете мне сердце.

– Так вам и надо, мое вы разбили еще в феврале.

Он отстегнул ремень вслед за ней и на вопросительный взгляд пояснил:

– Провожу вас до калитки. А то, вон, по улице уже шатается пара вурдалаков. Или зомби. А у меня хотя бы пистолет есть. Правда, Дворжак говорил, что стрелять в зомби на самом деле бесполезно: падают максимум секунд на десять, если стрелять в голову.

Ольга оставила это сомнительное заявление без комментариев. И даже не стала уточнять, серьезно ли он. На некоторые вопросы лучше не знать ответов.

«Парочкой вурдалаков», приближавшейся к их машине, оказались ее соседи, жившие напротив (не на кладбище, конечно, а через ту дорогу, на которую они свернули). Они возвращались домой после вечерней прогулки и, увидев Ольгу с кавалером, тут же начали зазывать к себе «на ужин».

– Я не ужинаю в это время, – попыталась отказаться Ольга, хотя у самой живот сводило от голода.

– Тогда мы просто чайку попьем, – жизнерадостно предложила соседка. – Марина, пожалуйста, не отказывайтесь. А то вы две недели как приехали, а мы еще ни разу толком не пообщались.

Ольга хотела заметить, что «чай», который обычно сопровождается всякими калорийными вредными вкусностями, она на ночь тем более не пьет, но последнее замечание заставило ее промолчать и согласиться. Именно эта соседка – давняя поклонница – пригласила ее сюда, узнав, что она испытывает трудности с написанием нового романа и ей требуется вдохновение.

– Владимиру, я полагаю, пора возвращаться в город. Поздно уже, – заметила она, пытаясь спровадить неожиданно настойчивого кавалера. Его присутствие по непонятной причине нервировало, а это ей никогда не нравилось.

– Совсем нет, время еще детское, – предсказуемо отмахнулся тот. – И я бы с удовольствием перекусил.

14 июля 2016 года, 22:05

«Вечерний чай», как Ольга и предполагала, вылился в щедро накрытый журнальный столик в гостиной соседского коттеджа. И конечно, среди печенья, конфет, нарезанных ломтиков сыра четырех видов, непонятно откуда взявшихся крошечных корзиночек с икрой и лососевым муссом и парой тарелок небольших бутербродов с сырокопченой колбасой не было решительным образом ничего, что Ольга позволяла бы себе есть по вечерам.

Но в руке у нее откуда-то взялся бокал белого вина – с чаем у хозяев как-то не заладилось, – Ольга сделала глоток, потому что ужасно хотела пить, и привычный самоконтроль куда-то «уплыл». Вино оказалось холодным, легким, фруктовым, в меру сухим, поэтому за первым глотком последовал второй. А после рука потянулась к корзиночке с икрой.