Добровольцы-интернационалисты - [8]

Он сделал паузу, отпил из стакана апельсиновый сок.

«Вот чертяга, этот Миша, — подумал я. — Сделал вид, что встретился случайно, согласился перейти ко мне переводчиком, а сам доставил меня прямо к Вальтеру».

Я был недоволен собою. С таким же успехом меня могли привезти и в другое, совсем неподходящее место. Забыл о бдительности, осторожности, о которой предупреждал меня еще в Москве комдив.

— Ну-ну, не расстраивайтесь, камарада. — Генерал подсел рядом и стал рассказывать о положении на фронте. Обстановка в Мадриде, по его мнению, складывалась тревожная. В городе действовала «пятая колонна» — контрреволюционная группа троцкистов, предателей всех мастей, шпионов и диверсантов. Фашисты, наступавшие на Мадрид четырьмя колоннами, считали эту контрреволюционную группу своей агентурой в столице. Это выражение с тех пор стало нарицательным для обозначения предателей, изменников, находящихся на содержании у враждебных государств и используемых ими для диверсий и разложения тыла той или иной страны.

Провокаторы сеяли панику не только среди жителей, но и среди бойцов республиканской армии. Имея в столице большую разведывательную сеть, фашисты, были хорошо осведомлены о действиях командования республиканских войск. Получая от своих агентов оперативные, сугубо секретные данные, они умело использовали их в своих целях.

Кроме того, в республиканской армии воевали люди разных политических взглядов: коммунисты, анархисты, радикалы и другие. Это нередко вносило разногласия в действия командования. Да, пожалуй, и темпераментность, порывистость, откровенность испанцев мешали им хранить военную тайну. Еще не научились.

В этой сложной обстановке Коммунистическая партия Испании делала очень многое для обороны Мадрида. На улицах города сооружались баррикады, в каждом доме, в каждом квартале создавались комитеты обороны из трудового народа. В армию со всех концов страны записывались добровольцы. Но, к сожалению, не хватало оружия. В некоторых частях бойцы получали винтовки только после того, как их товарищи отправлялись в госпиталь. Да и то возникали споры: раненые не желали расставаться с винтовкой даже на носилках.

Мы долго беседовали с генералом Вальтером.

Вальтер с любовью вспоминал Москву, где жил последнее время.

— Может быть, моя Катя сейчас в Большой театр пошла, — размечтался и я.

Он сразу вернул меня к действительности:

— А нам скоро снова в бой. Франкисты готовят большое наступление.

Вальтер начал подробно расспрашивать о пулеметах, которые мы привезли в Мадрид, о людях, прошедших подготовку в Альбасете. Я рассказал, что все добровольцы направлены в пулеметный батальон капитана Овиедо.

— Лучше бы их к Листеру, — добавил я, жалуясь.

Но Вальтер в ответ только улыбнулся:

— Да, правда: Листер храбрый и умный командир. Но ты напрасно волнуешься за своих питомцев. Если их командир — коммунист да еще из пятого полка — не сомневайся: пулеметчики попали в надежные руки. Овиедо — это уже у Листера.

Затем я набрался храбрости и попросил генерала отпустить со мной Мишу.

— Согласен, — улыбнулся он. — Но придется взять большой, так сказать, калым. Часть пулеметов, которые привезли, остаются у меня.

Я, конечно, понял, что он шутит и что о пулеметах он договорился с Петровичем. Да это и понятно. В руках интербригадцев, умеющих хорошо обращаться с автоматическим оружием, наши «максимы» принесут большую пользу. Тем более если соединением командует такой опытный генерал, как Кароль Сверчевский, воевавший в Испании под именем Вальтера[1].

— Согласен. Берите пулеметы, — ответил я в тон ему. За окном сгущались сумерки. Я поглядел на часы.

— Оставайтесь ночевать, — предложил Вальтер.

— Честно говоря, я еще не договорился о ночлеге.

— Считайте, что апартаменты вам найдены.

После ужина Вальтер предложил сыграть в шахматы:

— Часто проигрываю, но почему-то всегда тянет снова к ним. Злюсь на проигрыш, а сам играю. Шахматы — это и отдых, и учение, и спорт, и искусство.

— Плохо играю, — пытался я отказаться.

— Тем лучше, значит, я наверняка выиграю на этот раз. — И Вальтер принялся расставлять фигуры.

— Какими желаете начинать?

— Мне безразлично.

— Тогда уступите мне белые: я тут один дебютик разучил. Может, удастся.

Фигуры расставлены. Вальтер сделал ход пешкой. Я двинул пешку навстречу. Он быстро выставил правого коня:

— Как вам нравится?

— Ничего страшного. — Я парировал аналогичным ходом.

— Быть может, вас заставит задуматься вот этот выпад? — Он пустил в действие второго коня.

Я ответил тем же.

— Что же вы ходы повторяете? — удивился он.

— Так ведь я второй раз только за шахматной доской.

— Опять я не смог применить свою новинку. Хотите, научу этому дебюту?

И он принялся втолковывать мне шахматные азы. Спать легли за полночь.

На рассвете Миша разбудил меня. Генерал Вальтер пригласил выпить чашку кофе. Провожал он нас до машины и все время шутил:

— Кончится война, приезжайте в Варшаву. Там я уж вас обязательно обыграю в шахматы. Ну, желаю удачи!..

Машина резко взяла с места. Миша задумчиво забился в угол. Я следил за убегающей дорогой и, чтобы прервать неожиданно воцарившееся молчание, спросил своего нового переводчика: