Добролюбов - [10]

Шрифт
Интервал

Нижний Новгород в 50-х годах. Благовещенская площадь.


Дом семьи Н. А. Добролюбова в Нижнем Новгороде.


Н. А. Добролюбов с отцом. Дагерротип 1854 года.


Эти споры настолько взволновали его, что он посвятил им следующие строки:

Не говори, что для певца
За труд свой плату брать не должно.
Что часты его — пленять сердца,
А не корыстью жить ничтожной.
Не говори: певец богат
Богов священными дарами!
Ужель не знаешь ты, мой брат,
Что сыту быть нельзя стихами?
Ужель, по-твоему, певец
Живет одним воображеньем?
Ужель всегда стихов творец
Одет и сыт своим твореньем?..
…Без средств и гений не творит,
Без средств погибнет он для света.
И часто бедностью убит
Бывает весь талант поэта.

Это стихотворение было также приведено в письме к Погодину. Но молодой автор напрасно ждал ответа из «Москвитянина»: ответа не последовало. А впоследствии он очень стыдился своего поступка. Вспомнив о нем через два с лишним года, он отметил в дневнике: «Это давно лежит у меня на совести, и если когда-нибудь выведут меня на чистую воду, то я не знаю, что еще может быть для меня стыднее этого?..»

Неудачи заставили молодого автора строже отнестись к себе, к своему дарованию. Продолжая много писать, он теперь яснее видит свои недостатки. Стихи, которыми он еще вчера был доволен, сегодня кажутся ему никуда не годными. Пересматривая листки с прошлогодними плодами своей музы, он сам дает им уничтожающие оценки: «Ужели это я писал? Как глупо!..», «Жалко читать такие вирши», «Каждая строка по ушам дерет!..», «Стихотвореньишко вышло ничтожное» и т. п. В этой способности критически отнестись к своему творчеству нашел выражение процесс быстрого созревания юноши.

Обложка тетради юношеских стихотворений Н. А. Добролюбова.


Каковы же были стихи, о которых так резко отзывался сам автор? То, что он писал в классе словесности (то есть в первые годы семинарского обучения) и представлял своим невзыскательным учителям, можно назвать рифмованными размышлениями на заданную тему — о природе, о временах года, о бренности человеческого существования; нередко это были стихотворные упражнения на религиозные сюжеты, переложения молитв и т. п. Показательны самые заглавия подобных произведений: «Прощание с летом», «Наступающая осень», «Весна», «Летний вечер», «Весеннее утро», «Красота неба», «Солнце», «Звезды», «Жизнь святого Иоанна Златоуста» и т. п.

Сам Добролюбов, называя эти стихи «заказными», жестоко осудил их в том же письме Крылову: «Это просто какая-то галиматья, без складу и ладу, без чувства и меры…»

Конечно, эти школьные стихи, носящие явные следы книжных влияний, весьма слабы по форме и несамостоятельны по существу, хотя даже они говорят о способностях мальчика, о его большой начитанности, о некотором знании основ поэтической техники. Но несравненно больший интерес представляют его «свободные, не заказные» стихотворения.

Разве не характерны, например, для Добролюбова стихи, воспевающие сладость труда («Труд») и осуждающие леность? В его детских тетрадях мы находим и «Эпиграммы на леность», и «Надписи к портрету ленивца», и «Сатиру на леность», где он обличает

…ленивых людей,
Которые жажды познаний не знают,
Бездействие коим труда веселей.

Разве не примечательна его «Молитва за себя», в которой он, провозглашая отказ от легкой жизни, от «пирушек и побед», заявляет: «Хочу по смерть мою работать и трудиться, пока могу полезным быть»?

Интересны и стихи о любви к книгам («Импровизация») и размышление над неразрезанным журналом, кстати вполне самостоятельное по замыслу:

…Разрезывать ли мне твои листы?
Что обещают мне твои страницы?
Изображенье ли столичной суеты,
Или поездку за границу?
Или уездный мелкий городок,
Иль сельской скуки описанье?
Представишь ли ты мне наказанный порок,
Иль добродетели страданье?
Иль о преданьях старины
Разговоришься ты со мной)?
Иль о делах родной страны
Польешься речью медовою?
…Иль будешь книги новые ругать?
Или иметь к ним снисхожденье?
Мораль ли дашь ты мне читать?
Роман ли — нравов развращенье?..

В этих ранних стихах уже слышатся иронические интонации, столь характерные для зрелого Добролюбова. Склонность к сатире, к иронии, к насмешке вообще проявилась у него удивительно рано, уже в самых первых стихах, и навсегда осталась одной из ярких особенностей его литературного дарования — и как поэта и как критика. Эпиграммы то и дело мелькают в его детских тетрадях. «Теперь свою настроим лиру на Ювеналовский манер», — восклицает юный семинарист в наброске 1849 года, задумав сделать сатирическое описание своего класса. Это «ювеналовское» настроение сказалось также в обличительном стихотворении «Один из моих знакомых», где самыми мрачными красками нарисован неприглядный портрет семинариста — «прямой образчик бурсака». Интересно в этом же смысле и почти программное стихотворение «Насмешка», в котором молодой сатирик заявляет:

…как рад я, если прямо
Враля, педанта, гордеца
Заденут ловкой эпиграммой
И опозорят, как глупца!..
Вот прямо рыцарское дело:
Порок казнить, изобличать…

Наконец, может быть, самое ценное в юношеской лирике Добролюбова — это стихи, отражающие его идейные искания, начало сомнений в истинах религиозного мировоззрения, а также раздумья его о себе, о своем призвании, своем будущем. Конечно, эти стихи еще очень далеки от совершенства, но все же они отчетливо рисуют перед нами облик молодого человека, живущего напряженной душевной жизнью, полного благородных стремлений. Примечательно, что мысль его постоянно возвращается к поэзии. Он говорит о поэте, не понятом людьми, задумывается над судьбой писателей, тонущих в Лете


Еще от автора Владимир Викторович Жданов
Некрасов

В книге рассказывается о жизни великого русского поэта, о Николае Алексеевиче Некрасове.


Рекомендуем почитать
Гагарин в Оренбурге

В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


...Азорские острова

Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.


В коммандо

Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.


Саладин, благородный герой ислама

Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.