Добро пожаловать в NHK! - [20]

Да, я хикикомори, не спорю. Но я никогда не думал, что окажусь лоликонщиком. Мои вкусы были довольно традиционны, и по правде говоря, мне даже нравились женщины постарше. И всё же, теперь я…

— А-ааа… — рыдания вырвались из моей груди, и слёзы хлынули на пол. Это были слёзы раскаяния. Да, я признавал свои ошибки, и хотел стать другим человеком. Я хотел измениться. Но было уже слишком поздно.

С тех пор, как я начал нашёптывать вещи вроде «А Нозоми ничего», я знал, что качусь прямиком в ад. С тех пор, как я начал бормотать слова вроде «Киёми прекрасна. Даже для пятиклассницы она прекрасна», ад уже виднелся на горизонте. С тех пор, как я начал рассуждать «Ого, русские девочки суровы, да и американки творят ужасные вещи», ухмыляясь себе под нос, я знал, что ад был уготован мне со стопроцентной вероятностью.

Простите, простите, мне ужасно жаль, я совершенно не хотел всего этого. Я не думал, что всё так серьёзно. Поначалу я просто дурачился. Но теперь…

— Аргх!

Было больно. Очень больно. Болела грудь, её разрывало чувство вины. Я не хотел быть лоликонщиком или кем-то вроде. Но теперь, хотел я того или нет, я был первосортным лоликонщиком-хикикомори, самым ничтожным отребьем за всю человеческую историю.

Но всё же послушай: ты не прав. Ты заблуждаешься! Я не собираюсь запирать у себя в комнатке маленьких девочек, ничего такого! Я не намерен никого похищать! Ты ошибаешься. Не я виновен в этих грехах! Пожалуйста, выслушай меня! Верь мне! Не смотри на меня так! Не смотри на меня!

Но… красные портфельчики. И флейты. И невинные девочки, играющие в парке. Ах!

— Хочешь поиграть со старшим братиком?

— Я тебе конфетку дам.

— Просто задери юбочку.

— Давай сыграем в доктора.

— Вот тебе укольчик!

Мне конец, конец, конец! Провалиться мне под землю, умереть на месте, рассыпаться прахом и… Что за шум? Заткнитесь там…

— Сато! Ты ведь дома? Открой, пожалуйста! — звал кто-то издалека, — Сато! Ты жив там? Помер, что ли? Если жив, открой дверь, пожалуйста!

Кто-то ломился в двери моей квартиры. Однако у меня не было больше сил показываться людям. Оставьте меня в покое…

— Что, тебя и вправду нет? А я-то хотел одолжить тебе это восхитительное подпольное видео.

Я поднялся, вытер слёзы и открыл дверь.

Выслушав мой рассказ, Ямазаки нахмурился, и на лице его отразилось чистейшее отвращение:

— Ты заперся на целую неделю и всё время качал порно? Ты совершенно никчёмное существо.

— Вообще, это ты во всём виноват!

— Правильно, вали всё на меня, это ведь я виноват, что ты такой человек. А, Сато?

— И н-н-не совестно тебе так говорить, когда ты сам меня во всё это затащил?

— Я же сказал тебе, что это были просто прототипы для персонажа. Слушай, Сато, ты совсем сбрендил, если собрал тридцать гигабайт порнухи. Я даже приближаться к тебе не хочу. Не подходи, ты меня пугаешь!

— Г-грррр! — от злости я буквально покраснел. Кулаки мои дрожали.

— Н-ну, чтобы сменить тему, давай как следует обсудим наши планы по разработке игры. Я одолжу тебе эту кассету, идёт?

Выхватив плёнку из его рук, я ударил ей об колено и сломал пополам.

— Ч-ч-что ты творишь?… — запинаясь, начал Ямазаки.

В это мгновение я увидел единственный путь из мира лоликона.

Я взглянул на Ямазаки:

— Ямазаки.

— Что? За видео, пожалуйста, деньги верни.

— Лоликон бесчеловечен, он чудовищен.

Ямазаки молчал.

— Давай спасёмся, спасёмся вместе! Если мы не вырвемся прямо сейчас, мы будем лоликонщиками до самой смерти! Нельзя терять ни минуты!

Схватив Ямазаки за руку, я силой вытащил его из комнаты.

* * *

Забежав в комнату Ямазаки за его цифровой камерой, мы вышли на улицу и поспешно зашагали по городу.

Стоял ранний майский полдень. Хотя в городе было тепло, людей на улицах было мало.

— Куда мы направляемся?

Не отвечая, я продолжал тащиться вперёд.

По пути я заскочил в универсам и купил одноразовую камеру, которую отдал Ямазаки. Затем я вновь поспешил к своей цели, с Ямазаки на буксире.

Было три часа дня. Самое подходящее время для моей задумки.

— Цифровая камера и одноразовый фотик? Что ты собираешься со всем этим делать? — спросил Ямазаки, тяжело дыша.

Когда мы добрались до места назначения, я ответил:

— Сними меня на фото.

— Зачем?

— Затем, что… ты знаешь, где мы находимся?

— Хм. Похоже на ворота какой-то начальной школы.

— Точно, это школа Икута, общественная начальная школа, в которую ходит где-то пятьсот учеников. А я собираюсь спрятаться в кустах около ворот. Ямазаки, ты тоже прячься. Давай быстрее!

— А?

— Скоро прозвенит звонок с уроков. Из этих ворот толпами повалят ученики.

— Ну да, и чего?

— Я буду делать снимки.

— Снимки ч-чего?

— Снимки младшеклассниц.

Он ничего не ответил.

— Я собираюсь делать чудесные фотографии прелестных маленьких девочек твоей новой цифровой камерой.

Молчание.

— Ты всё понял, Ямазаки? Я готовлюсь украдкой делать фото. Я спрячусь и буду снимать этих маленьких девочек в разгар весны. Может, даже «случайно» сделаю несколько снимков, где будут видны трусики. Это ничего. Если мы не будем шуметь, никто не заметит нас в этих кустах. Я буду фотографировать маленьких школьниц. Буду снимать, пока рука не отсохнет — но, конечно, только самых красивых девочек.