Добро пожаловать в Накки-ярви - [53]

Стены раздвинулись вширь, светящиеся пятна на стенах и потолке исчезли, откуда-то сверху потянуло холодным сквозняком. Мягкая размоченная глина под ногами сменилась холодным мокрым песком.

— Вроде б пришли. Кто-нибудь может зажечь огонь? — Раздался над ухом голос Инквизитора.

Огонек зажигалки отодвинул темноту на пару метров, осветив мокрые ржавые трубы над головой. Светка, Урманский, Фелиция с Иваном на руках и девица-накки, имени которой я так и не узнал, столпились рядом.

— Подвал какой-то. — Светка сделала шаг в мою сторону и зябко дернула плечами. — Интересно, куда же мы забрели?

Порыв леденящего воздуха загасил трепещущий огонек. Я несколько раз щелкнул зажигалкой, но, выкинув россыпи искр, она не загорелась. Белесые, чуть светящиеся пятна возникли перед глазами. Несколько раз моргнув, я убедился, что пятна не рассеялись, а, наоборот, их количество увеличилось, и они начали составлять размытый человеческий силуэт.

— Тихо. — Шепотом произнес Инквизитор. — Слышите?

Где-то впереди, почти на грани восприятия, слышалась музыка.

— Идем туда. — В голосе Урманского послышалось облегчение.

По мере продвижения по подвалу звуки усиливались. Гитарные аккорды звучали все четче и четче.

Выбросив забарахлившую зажигалку на пол, я зашарил по карманам, в надежде найти ей достойную замену. Пальцы нащупали корпус мобильного телефона. Врученный Пауком аппарат имел встроенный фонарик, но какое-то шестое чувство нашептывало: не включай.

Неожиданно наступила тишина. Музыка затихла. Урманский шепотом выругался, но затем совершенно спокойно произнес:

— Призрак. Слева от нас.

Колеблющийся силуэт, сотканный из слегка светящегося белого тумана, неподвижно завис в нескольких шагах от нас. Светка испуганно приткнулась мне в бок, и я ободряюще прижал ее за плечо. Не всегда привидения могли нести в себе опасность для жизни человека. Обычно они питались энергетикой, излучаемой любым живым организмом, и только те, у кого имелись, так называемые, «пробои» в ауре, могли потерять жизненную энергию при контакте с этими представителями тонкого мира. Тень неуспокоенной души, как любил говорить Дядя Арчил, всегда привязана к определенному месту и несет в себе определенную функцию. Опасность могут представлять только заклятые фантомы, поставленные для охраны какого-то места или имеющие печать проклятия.

Опять зазвучали струны гитары. Бравурная мелодия всколыхнула белый силуэт, и он рассеялся множеством маленьких пятен, которые закружились хороводом под трубами. В такт движению донеслись слова песни.

Несется небом Дикая Охота,

Рычат в азарте Гончие Судьбы.

И этой ночью гонят не кого-то.

Я — дичь, а позади мои следы.

Я — дичь, но не слаба и бессловесна,

Я от погони убегу в рассвет.

Я, хохоча, разбрасываю песни

И огрызаюсь в темный силуэт.

Роняет пену дикая погоня,

Но я ее сумею избежать.

Свою удачу удержу сегодня,

Хотя порой приходится бежать.

Прорвусь к рассвету алому как кровь

И отдохну, пусть разные заботы

Придут потом, но этой ночью вновь

Придется мне участвовать в охоте.

И вновь помчится Дикая Охота —

Часы, минуты будут нелегки.

Всего лишь ночь осталась до субботы,

А там, глядишь, и отмолю грехи.

— А ведь завтра — суббота. — С какой-то странной интонацией произнес Урманский.

— Это — всего лишь песня. — Неожиданно возразила Светка. — Всего лишь песня, которую поет человек. И этот человек рядом.

Светлые пятна, на которые рассыпался призрак, поблекли и пропали в темноте. Донеслись чьи-то голоса, затем звук хлопнувшей двери. Опять послышалось бренчание гитары, словно кто-то не умеющий играть, попытался выдать мелодию, совершенно не представляя, как берутся аккорды.

Наплевав на все предчувствия, я включил фонарик мобильника. Узкий луч света раздвинул темноту на десяток шагов и уперся в блестящую от влаги кирпичную лестницу.

Ступеньки заканчивались перед хлипкой на вид дверью, за которой кто-то продолжал терзать несчастную гитару. В том, что за стеной находился один человек, сомнений не возникло — такой гнусной какофонии не смог бы выдержать ни какой слушатель.

Осмотр двери много времени не занял. Судя по петлям, она открывалась в нашу сторону, и чтобы ее вышибить пришлось бы затратить слишком много силы, без гарантии, что косяк не сместится и заклинит всю конструкцию.

Осторожно отодвинув водяную деву, которая уже собралась таранить дверной проем, я еще раз осмотрел дверь в поисках замка. К счастью, использовался обычный мебельный запор, а с ним справиться представлялось намного легче, чем с щеколдой или висячим замком с другой стороны.

Легкий удар ножа в щель между косяком и дверью снес потешный замочек почти без шума. Распахнувшаяся дверь слегка скрипнула, но мужчина, увлеченно терзающий гитару, даже не повернулся.

Комнатка три на три с минимумом удобств — помятый диван, стол, продавленное мягкое кресло и замызганная тумбочка, наверняка пережившая полувековой юбилей, и увенчанная древним телевизором, к предметам роскоши относились с большой натяжкой. Из помещения вверх вела короткая деревянная лестница, упиравшаяся в массивную железную дверь. Под некрашеным бетонным потолком тускло светила лампочка, засиженная не одним поколением мух.