Добро пожаловать в ад - [18]

      Меня ожидал плохой день. Ошибиться было невозможно. Все дни были плохие.

     В Чечне оказалось совсем не так, как я ожидал или хотел. Ведь если бы здесь было уютно и красиво, меня бы сюда не послали. Оставалось только не унывать и улыбаться. Будь в Чечне красиво и уютно, сюда бы приезжали те, кто делает политику.

     Я не выслуживался, не лебезил перед непосредственным начальником и не требовал длительного артиллерийского обстрела, перед тем, как начать зачистку какого-нибудь села.

     В 9.00 начали движение колонны бензовозов, заправщиков, которую мы сопровождали до Артын-Юрта. До места доехали без приключений в 12.00. Через 30 минут повернули обратно в полк.

     Первыми шли два танка, за ними БТРы. Не доезжая 5-6 километров до Нишара, первый танк подорвался. Были повреждены катки. Сразу после взрыва мы были обстреляны из "зеленки" с расстояния один километр. Обстрел начался неожиданно, но через 20 минут все кончилось. Танкисты с подорванного танка были сильно контужены и с трудом понимали, когда к ним обращались. Механик-водитель пострадал больше всех. Фугасом у него были раздроблены ноги.   Поврежденный танк подцепили к другому, поврежденную гусеницу - к БТРу и двинулись дальше.

     Когда мы проезжали мимо одного из сел, я услышал очередь, раздавшуюся за спиной и обернулся:

     - Кто стрелял?

     - Я, - ответил Слепцов, еще держа автомат у плеча.

     - Здесь нет боевиков, - сказал я.

     - Как будто мы воюем только с боевиками, - ответил сержант.

     Я чувствовал, что должен возразить, но так и не смог найти нужные слова.

     Солдаты уже не делали различия между боевиками и мирным населением, потому что их невозможно было отличить друг от друга.

     Часто в федеральные войска стреляли из вполне мирных сел и никто не мог понять, чьи это выстрелы. Приходилось сжигать дома, из которых, как мы предполагали, стреляли "чехи". Иногда там находилось несколько жителей.

     - Убивайте их, - говорил лейтенант Одинцов. - Я не хочу, чтобы кто-нибудь остался живым.

     БТР опять нес нас мимо какого-то села. Вдруг машину неожиданно бросило влево. Я почувствовал крутой поворот, в этот момент будто что-то толкнуло меня вперед. Падая, я услышал выстрелы и понял, что стреляют с холма рядом с селом.

     Машина резко со скрипом и скрежетом затормозила и съехала в канаву. Солдаты спрыгивали на землю и открывали огонь по "зеленке".

     - Уходите в разные стороны, - крикнул я. - И не высовывайтесь из канавы.

     БТР ударил длинной очередью. Заныли от боли ушные перепонки.  Грохот крупнокалиберного пулемета оглушил. Вылез весь экипаж, кроме стрелка и, прикрываясь броней от свистящих в воздухе пуль, открыли автоматный огонь по домам, в которых укрепились боевики.

      Солдат сопровождения, дремавших в кузове грузовика, очереди и разрывы гранат застали врасплох. Срочники выпрыгивали на дорогу, но укрыться было негде - со всех сторон летели пули. Один из бойцов, державший в руках гранотомет, пытался выйти из-под обстрела первым. но очереди заставили его залечь, остановиться и боевики легко изрешитили неподвижную цель. Среди разбегавшихся солдат начали взрываться гранаты. Кто-то пытался отстреливаться. Боевиков не было видно, а мотострелки оказались перед "чехами" как на ладони.

     Из дома напротив нас раздался хлопок гранатомета, и граната ударила в трак, укрепленный на броне танка. Кумулятивный снаряд пробил только трак и отлетел в сторону. Танк развернул башню и в упор выстрелил по дому, в котором находился гранатометчик. снаряд насквозь пробил дом и взорвался во дворе.

     Неожиданно замолчал пулемет БТР, и я полез в его башню. В машине стоял полумрак, были опущены щитки на лобовые стекла, предохраняя от пуль снайперов. Я начал водить прицелом по домам, определяя откуда стреляли "чехи". Неподвижное тело стрелка пришлось оттолкнуть в сторону.

     Стрельба по колонне не прекращалась, а еще больше усиливалась. В нашу сторону летели трассеры из дома, что стоял вверх по улице метров за двести. Я ударил по окнам длинной очередью. Вдруг передо мной в пяти метрах разорвалась граната. По мне начали пристреливаться "чехи". Я искал прицелом место, где мог прятаться гранатометчик. И я увидел его по вспышке и пыли, которая поднялась за его спиной. Выстрелил в него. И в этот момент, в правый борт, чуть выше боеукладки, ударила граната. Внутри все заволокло дымом. Под ногами завибрировал пол машины, давлением откинуло верхние люки.  Боль становилась невыносимой с каждым ударом пульса. Каждый удар пульса был похож на удар по голове.

     Я открыл правый боковой люк и, высунув наружу голову, осмотрелся. Ногами вперед вылез из БТРа. Боковые люки в 60-х расположены неудобно, - высоко, поэтому приходилось сначала нащупывать ногами землю, подставляя спину под пули, а потом уже вылезать.

     Десяток бойцов окружали небольшой дом, из которого нас обстреливали. Я побежал в их сторону, на ходу заряжая автомат.

     Свист пуль снова заставил залечь. Рядом со мной лежал солдат. Я толкнул его, окликнул. Ответа не было. Постучал по каске. Голова свесилась набок, и я увидел искаженное лицо мертвеца. Я бросился вперед, споткнулся о другой труп и полетел в канаву, заполненную досками.