Добрейшие люди - [5]
Остальные «божьи люди» квартала, поселившиеся у ворот аль-Мида, одарены глупостью, слабоумием и старостью. Это и дает им право считать себя святыми. Они почтительно приближаются к вратам мечети, садятся на корточки друг за другом перед краном, и в воздухе раздаются звуки полоскания и сморкания. Затем эти люди незаметно начинают проникать в мечеть.
До чего удивительное существо — человек! Когда бог его возвышает, он сам начинает возвышаться над богом. А когда бог о нем вспоминает, он о боге забывает. Взглянем на людей, которые стоят в мечети и столь громко возносят молитву аллаху, посмотрим, какое положение занимают они в жизни и чем бог одарил их. Удивительно, что большинство из них бедняки, которых мы называем людьми низшего класса, и даже этот бородатый эфенди, что служит в министерстве, слывет среди коллег дураком или сумасшедшим…
Над этими особенностями нашей жизни стоит поразмыслить. Это удивительное явление должно стать предметом обсуждения и серьезных раздумий. Чем больше человек возвышается и преуспевает в жизни, тем больше слабеет его вера. Я сам верю больше сердцем, чем умом, и чем усиленнее я размышляю, тем большим отступником становлюсь, а стоит лишь начать жить сердцем — и моя вера в аллаха укрепляется.
Окончилась молитва, некоторые вышли, а кое-кто остался в мечети.
Только один житель квартала аль-Мида до сих пор не покинул своего ложа, по-прежнему оставаясь погруженным в сон. Спал он в скрюченном положении, так что подбородок касался колен, и его не беспокоили ни шум, ни крики обитателей квартала, пока не наступило утро.
Вот начали открываться лавки. Шум и движение усилились. Человек потянулся, зевнул, поднялся со своей постели и сел на корточки. Он потер красные, опухшие глаза, почесался, зевнул и обратился к мальчику по прозвищу «Каткут»[7] — ученику мастера Алиша, хозяина лавки «Бобы», или, как это было написано на вывеске: «Единственная национальная столовая».
— Доброе утро, Каткут!
— Доброе утро, дядя Ибрахим.
— Принеси мне поесть…
— Еще не готово…
Мальчик почтительно прошел внутрь, вернулся с бобами и луком и все это положил на стоявший на углу большой, грязный камень. Затем поместил на камне тяжелый железный брусок и стал растирать массу до тех пор, пока она не размягчилась, а потом начал жарить ее на масле, оставшемся в миске от прошлой ночи.
Все это время человек сидел на корточках, протягивал руку к деревянному сундуку, стоящему у стены, брал пальцами немного табаку, вытаскивал из кармана папиросную бумагу, скручивал сигарету и закуривал.
Этот человек был Ибрахим, по прозванию «Акб»[8]. В умственном и физическом отношении он был едва ли не самым рядовым обитателем квартала. У него не было физических недостатков, он не страдал тупостью или слабоумием, не походил он и на «божьих людей» Его считали здесь человеком дела. Он не покидал своей скамьи ни днем, ни ночью. Однако, несмотря на это, он постоянно бывал занят и широко развернул свою деятельность. На всех улицах и дорогах Каира располагались его агенты, которые днем и ночью несли дежурство.
Читатель, наверно, решил, что я намерен сделать Ибрахима Акба главарем нищих или воров. Однако я вовсе не шучу, этот человек действительно был человеком дела — он был торговцем, занимался законными операциями: куплей и продажей…
Ибрахим Акб считался главарем «собирателей окурков». И не было среди каирских сборщиков таких, кто не подчинялся бы ему. Если же кто и не был его подчиненным, то являлся его клиентом и продавал ему собранные окурки. Подчиненные обязаны были собирать определенное количество окурков, на каждые пятьдесят штук он набавлял по миллиму[9]. Что касается тех, кто работал на свой страх и риск, то он платил им только по числу собранных окурков.
Он делил Каир на округа, округа — на районы, а районы — на отделения. Никто не мог перейти в район, отведенный для другого.
Специальные люди наблюдали по его поручению за порядком.
У Ибрахима было два больших сундука и несколько мисок. В один сундук он собирал окурки, в другой клал дешевый табак. В мисках же он сортировал окурки. Кроме того, у него был маленький сундучок, где помещались уже скрученные, готовые для продажи сигареты.
Ибрахим считался самым богатым человеком квартала аль-Мида. Его нищенский вид и поношенная одежда никого не могли обмануть. Обитатели квартала были уверены в том, что он получает от своей торговли десятки, а может быть, и сотни фунтов… Жаден он был настолько, что прятал свои деньги в пояс. Он и спал поэтому скрючившись, так как все время боялся потерять свое состояние.
Ибрахим поднял голову и закричал:
— Готова ли еда, Каткут?
Голос мастера Алиша ответил:
— Доброе утро, Ибрахим Акб! Как вы себя чувствуете?
— Хуже быть не может… Принеси поесть…
— Стакан простокваши или помидоры?
— Что хочешь…
Через некоторое время мальчик принес Ибрахиму завтрак и остановился в ожидании платы. Ибрахим протянул руку к сундуку с сигаретами, вытащил оттуда пять сигарет и дал их мальчику. Каткут хмуро посмотрел на него и спросил:
— Пять?
Ибрахим ответил, не глядя на него:
— Хорошие сигареты… Если они тебе не нравятся, возьми семь штук самсунских.
