Добрейшие люди - [14]

Проблема была наконец разрешена. Они легли спать со спокойной душой. В темноте мужчина протянул свою руку и потрогал волосы и лицо женщины. Женщина ощутила его руку на своих губах и нежно поцеловала ее, затем он спрятал голову у нее на груди, и они заснули глубоким, спокойным сном.

На следующий день пришел уста Али эш-Шахт. Имя его вполне подходило его внешнему виду[13]. Он действительно был огромного роста. Женщина взглянула на него, сравнила со своим тщедушным и слабым мужем. Она подумала, что Али ничего не стоит скрутить ее мужа голыми руками и выбросить в окно.

Насколько уста Али был велик и громаден телом, настолько он был младенец душой. Он был крайне простодушен, незлобив, робок, застенчив и молчалив. Он говорил только тогда, когда его спрашивали. Все трое закончили обед и уже договорились обо всем. Разве долго договориться хорошим людям? Ведь это трудно лишь для низких, подлых и жадных душ, снедаемых завистью и полных эгоистических устремлений.

Вот так-то уста Али занял свое место в мастерской. Ему освободили один из углов, где он поставил свой верстак и молча и спокойно принялся за работу рядом с уста Ибрагимом. Ситт Закия стала готовить гораздо больше еды, которую она приносила в полдень в мастерскую, потому что супруги настояли, чтобы уста Али обедал вместе с ними. А почему бы и нет?! Ведь пословица говорит: «На троих готовили — и четвертый сыт».

Оба товарища по работе, как уже говорилось раньше, были из ряда молчаливых и не любили болтать. Они могли провести весь день, усердно работая и погруженные в молчание, обменявшись едва одним словом и то при крайней необходимости. Эш-Шахт мог простоять весь день, скорчившись над верстаком, склонившись к нему всем своим огромным телом, и поднимал голову, только когда хозяйка приносила еду. Он тогда молча и спокойно шел к водоему мыть руки — но не прежде того, как муаллим Ибрагим сам помоет руки и пригласит его, — затем скромно садился к столу, на котором были расставлены тарелки. Прежде чем проглотить первый кусок, он призывал имя аллаха и славил его после того, как съедал последний.

Проходили дни, и доверие двух товарищей друг к другу росло. Их прочно связали узы дружбы, вместе с тем между ними оставалась какая-то стесненность в отношениях, церемонность, потому что оба были скромными и застенчивыми людьми. Их продолжала разделять преграда традиционного уважения, и ни один из них не осмеливался назвать другого только по имени без уважительного «уста» или «муаллим». В те редкие мгновения, когда они нарушали царившее между ними молчание, они беседовали только о работе или об общих для обоих пустяках. Ни один из них не пытался даже мельком коснуться личных дел, кроме одного раза, который оказался первым и последним.

Как-то раз женщина попыталась нарушить церемонность в отношениях с Али. Случилось это, когда они пригласили его как-то вечером после окончания работы поужинать вместе с ними. Они сидели втроем и ели в тишине. Их молчание изредка нарушалось короткими замечаниями о том или ином клиенте, о спальном гарнитуре, который они должны быстрей закончить, о том, что нужно обновить кое-какой рабочий инструмент.

Ужин закончился. Ситт Закия принесла кофе. Тут муаллим Ибрагим достал коробку с табаком и стал свертывать сигареты — одну себе, другую своему приятелю — со словами:

— Самая приятная сигарета — после ужина. Она способствует пищеварению и снимает дневную усталость.

И двое мужчин начали пускать дым. Он кольцами подымался к потолку. Запах дыма донесся до ситт Закии. Она вдохнула его с удовольствием и сказала смеясь:

— Я ведь тоже привыкла к аромату вечерней сигареты. Это действительно приятнейшая штука.

Уста Али докурил свою сигарету и поднялся с места, собираясь уходить. Муаллим Ибрагим сказал ему:

— Рановато, уста.

— Уже пришло время ложиться спать. Я ведь как дети — обязательно должен быть в постели не позже девяти.

Ситт Закия засмеялась и сказала Али мягко:

— Пожалуй, тебе подошло время жениться, уста Али. Ты нуждаешься в человеке, который скрасил бы твое одиночество. Ведь путешествие по жизни длительно, а дорога темна и пустынна. И ни один человек не может обойтись без товарища в пути, который бы облегчил ему трудности путешествия и скрасил одиночество дороги.

Али не ответил, потупил голову, им овладели неловкость и смущение, и он в полном замешательстве поспешил распрощаться с хозяином и его женой. Быстро спустился по лестнице, и через несколько мгновений его охватила тьма и одиночество дороги.

Ведь этими словами женщина разбередила рану, которая, как ему представлялось, уже зарубцевалась. Он-то давно подумывал о женитьбе, однако годы шли за годами, а дело не подвигалось дальше раздумий. Теперь ему перевалило за сорок, и время его уже ушло. Он прошел большую часть пути и привык к своему одиночеству. К тому же есть и самая главная причина… Причина, которую он никогда не пытался выяснять для себя глубоко. Да он просто не может представить себе, что он вдруг решится прийти в дом к ситт Закии и сказать ей, что он женится на другой…

Через неделю после того вечера люди квартала проснулись от шума и криков и увидели, что один из домов охвачен пламенем, языки которого вздымаются высоко в небо. Все сбежались на пожар, пытаясь погасить его. Пожарные приехали довольно быстро, но огонь погас только после того, как сгорело несколько домов по соседству.