- За дикаря еще три наряда вне очереди, гвардии рядовой.
- Есть три наряда вне очереди, товарищ гвардии майор. Представь его глаза, и загляни в них. Это просто, Зайчик, сделай это! Ну? Увидел? Узнал?
- Нет. Но взгляд чую. Он на тебя смотрит.
- Что чуешь - уже хорошо. Пусть тебе за эти три наряда вечером стыдно станет. Там Сталин-младший. Он сейчас за Борджигином приехал. Ты тут командуй пока, а я на 'Вышку' схожу, поторгуюсь.
***
- Здравия желаю, товарищ гвардии генерал-майор! Рядовой Волков прибыл по вашему приказанию.
Василий Сталин внимательно наблюдал за этим, картонно-уставным прибытием рядового Волкова. Уставной картон пихали ему прямо в глаза, поэтому Сталин-младший решил не вмешиваться до последней возможности, и как можно дольше наблюдать со стороны. Гвардии рядовой Волков был выше Сталина-младшего на целую голову и, как-то не по десантному, слишком худощав. Этакая оглобля, очень мало похожая на футболиста. Но как он двигался! Казалось, что эта оглобля двигается вопреки законам физики, на нее не действуют ни гравитация, ни инерция. Там на поле, возле своего майора он оказался практически моментально, как только Василий начал его разглядывать. Именно оказался, самого движения Сталин не рассмотрел. Как будто он в одном месте исчез, а в другом возник. 'А ведь там метров тридцать было, да еще и с препятствиями из корейцев с укладками. Это точно мировой рекорд!....'
- Брось свои шуточки, Шура!
Услышав сердитый голос Маргелова, Василий Сталин будто проснулся и поймал на себе два взгляда. 'Ну да, Маргелов скомандовал вольно и пригласил присесть, а я что-то задумался...'
- Причем тут я, Василий Филиппович? Задумался товарищ. Товарищ?
- Полковник Иванов.
- Ну да. Задумался товарищ полковник Иванов-младший. Понимаю. Мне с этих корейцев тоже плакать хочется, а с китайцев сразу пойти и утопиться.
Букой Сталин-младший никогда не был. Он быстро оценил комичность момента, улыбнулся и протянул странному гвардии рядовому руку.
- Василий.
То встал, одарил уважительным взглядом и крепко, но осторожно руку пожал.
- Александр. Александр Волков.
Маргелов облегченно вздохнул и попросил.
- Будь человеком, Зверь.
- Как только война закончится, сразу буду, дядь Вась. Клянусь! А пока о футболе говорить не время. Не вовремя говорить - плохая примета.
- В приметы веришь, Александр?
- В правильные верю, Василий Иосифович.
- И когда же придет это время?
- Борджигин говорит, что после летнего солнцестояния придет время футбола. К тому времени война почти закончится.
- Война закончится через неделю, много две.
- Борджигин говорит, что война только начинается, Василий Иосифович. Весь мир будет воевать.
Сталин-младший перевел недоверчивый взгляд на Маргелова и тихо спросил.
- Ты в это веришь?
- Верю. И ты к вечеру поверишь, - так же тихо ответил комендант Харбина, и добавил уже для Волкова, - Шура, организуй иголки для товарища полковника Иванова, а после я расскажу ему твою историю.
Гвардии рядовой исчез из сидячего состояния и возник в стоящем по стойке смирно. Как будто не человек встал, а разжалась какая-то мощная пружина.
- Есть, организовать иголки, товарищ гвардии генерал-майор! За Борджигина попросите заменить нам все штатные РПД на РП-46 с ленточным боепитанием. Всех проблем это не решит, но кому-то поможет выжить, а кому-то погибнуть не без пользы. Разрешите идти?
***
8 января 1953 года, Кремль, Кабинет Сталина
Министр Государственной Безопасности, недавно ставший генерал-полковником, Павел Анатольевич Судоплатов подытожил свой доклад по "Делу Врачей"
- ...без натяжек мы им можем вменить только антисоветскую пропаганду.
Товарищ Сталин был очень обижен на евреев. Единственный, кто поддержал Израиль в войне с арабами в сорок седьмом - сорок девятом, он рассчитывал по меньшей мере на взаимность, а взамен получил только пятую колонну внутри СССР. Оставлять это так как есть было нельзя, его не покидало смутное чувство, что именно эта, лично им допущенная ошибка, роковым образом повлияла на всю дальнейшую судьбу Советского государства. "Сам дурак, обижаться глупо. Благодарность - это такое собачье чувство..."
- Не нужно никаких натяжек, товарищ Судоплатов. Осуждение ведь их не перевоспитает?
- Обозлит ещё сильнее, товарищ Сталин.
- Сколько по вашим оценкам может уехать евреев в Израиль, если мы им предоставим такую возможность?
- При правильной пропаганде не много, тысяч сорок - пятьдесят, вряд ли больше.
- Мы их отпустим, товарищ Судоплатов. Постарайтесь, чтобы в этой орде было побольше ваших сотрудников. Скоординируйте свои действия с Игнатьевым и начинайте готовить антисоветчиков к отъезду. Желательно, чтобы они все добровольно уехали. Все и добровольно - никого не удерживать.
- Сколько у нас времени на подготовку, товарищ Сталин?
- Думаю, три месяца вам хватит. Тянуть с этим не будем.
- Хватит, товарищ Сталин. Я свободен?
- Доложите, что по Жукову.
- Объект ведём, он заметно усилил активность после самоубийства Хрущёва и отстранения Берия. Пытается понять, что происходит, связывался с Булганиным, в разговоре очень резко высказывался о Рокоссовском. Множественные контакты с различными генералами, в основном бывшими сослуживцами, осторожно выясняет их отношение к новому назначению маршала Рокоссовского.
