До завтра, товарищи - [58]
Друг за другом поднялись по склону. Вдруг Томе как провалился, за ним исчез Сагарра. Важ принялся искать дорогу, но внизу слева мелькнула светлая рубашка Томе, а затем его громкий голос позвал:
— Сюда!
Спотыкаясь, Важ догнал товарищей, которых совсем не различал на тропинке, пролегшей как траншея меж двух холмов. Тропинка запетляла по полям. Молча шли за Томе. Пересекли овраг, сошли с тропинки и двинулись по степи.
Через полчаса впереди зачернели отдельные деревья, затем стена и темная громада дома. Каменистая степь сменилась мягкой влажной почвой, по которой продолжали идти все так же молча и тихо. Ноздри щекотал неизвестно откуда взявшийся кисло-сладкий запах хлеба.
Томе оставил товарищей одних и вскоре явился с фонарем. Освещая путь тусклым красным светом, он подошел к одному из домов. Раскрыв дверь, они вошли. Красный свет вырвал из темноты горы соломы, бадью и человека, спавшего в углу.
Томе бесцеремонно затряс спящего. Тот приподнялся, закрывая рукой глаза от света.
— Это товарищ из Баррозы. Он прибыл первым, — объяснил Томе. — Располагайтесь здесь.
Человек из Баррозы невнятно что-то пробормотал. Томе вышел. Сарай, где хранили солому, погрузился в кромешную тьму. К запаху соломы примешивался терпкий запах хлева, находившегося рядом.
2
Покрытый холодной испариной, Важ проснулся как от толчка. Вернулся Томе и, направив луч фонаря на Жозе Сагарру, сказал:
— Пора.
Однако ему пришлось основательно потрясти Сагарру, чтобы тот проснулся. Сагарра зевнул, встал, потянулся и отряхнул приставшую к одежде солому.
Красноватый свет фонаря исчез.
Из хлева доносилось чавканье животных. Важ кашлянул.
— Кто вы такой? — спросил в темноте прибывший из Баррозы.
— Товарищ, — ответил Важ.
— Товарищ, товарищ, — проворчал тот. — Я тоже товарищ…
Снова тишина.
Продрогнув, Важ поднял воротник пиджака, укрыл ноги соломой и вновь заснул. Разбудил его дьявольский шум — дождь с градом выбивал барабанную дробь по черепице сарая.
— Вы проснулись, приятель? — закричал человек из Баррозы, чтобы его можно было расслышать.
— Да, — вяло откликнулся Важ.
— Знаете, сколько бед натворит это?
— Это? Что именно?
— Это! Что именно! — повторил прибывший из Баррозы и что-то проворчал.
Так же внезапно, как и начался, град прекратился. Наступила тишина, нарушаемая лишь тихим шепотом падающих капель да возней обеспокоенных животных в хлеву.
Через щели начал проникать рассвет. Важ различал товарища, сидевшего у стены на соломе.
Послышались шаги нескольких человек, дверь открылась, и люди в нерешительности столпились на пороге.
— Не стесняйтесь, устраивайтесь поудобней, — пригласил Томе, который их привел. — Сейчас будут остальные.
— Не беспокойся, товарищ, — отозвался тонкий приятный голос. — Мы здесь как дома.
Выискивая места, люди не спеша рассаживались.
Снаружи доносился голос Томе, который с кем-то переговаривался. Издалека отвечал женский голос, но ветер относил слова, и ничего нельзя было разобрать. Кто-то вошел в хлев, налил воды в корыто и ласково заговорил со скотиной.
— День начинается, — произнес тот же приятный тонкий голос из угла.
В углу на соломе сидел крестьянин. Его лицо скрывалось под большой шляпой, но по голосу можно было предположить, что лицо его спокойно и приветливо.
3
Пробираясь сквозь узенькое оконце, сквозь щели, бледный свет просыпающегося утра позволял различать лица собравшихся.
Всего их было одиннадцать.
Сев в кружок на соломе, они с любопытством рассматривали друг друга. С особым интересом каждый рассматривал незнакомых, стараясь угадать, откуда прибыл новый человек. Некоторые смутно припоминали, что кое-кого видели на ярмарке, в городе или встречали на дороге. Несмотря на то, что все они были из близлежащих деревень, им казалось, что представляют они целый мир. Каждый чувствовал себя сильнее в присутствии другого.
Да и сам факт тайного собрания в полумраке сарая, на которое собрались люди из разных мест, казался проявлением силы. Одиннадцать человек сознавали, что они делают важнейшее дело, лица были сосредоточенны, суровы.
Сидя на соломе, они образовали тесный круг. Только смуглолицый парень остался в стороне, глядя на товарищей с настороженностью, опаской и непонятным высокомерием.
Важ кивнул, и Сагарра открыл собрание. В нескольких словах он объяснил повестку: выработка плана совместных действий по руководству борьбой батраков, а также меры по укреплению партийной организации.
Слово взял энергичный худой крестьянин:
— У нас дела идут нормально. Комиссия площади продолжает свою работу. В нее входят люди с авторитетом. Теперь хозяевам придется нелегко…
— Алфреду прав, — добавил сидевший с ним рядом, по всей видимости, из той же деревни, — на прошлой неделе нам удалось добиться повышения оплаты на два эскудо.
— Мало, — перебил приятный голос крестьянина в огромной шляпе.
— Почему это мало? — запротестовал худой Алфреду.
Разгорелся спор. Говорили все разом. Каждый пытался доказать свое. Жозе Сагарра не вмешивался. Вдруг среди всеобщего шума раздался четкий и уверенный голос смуглолицего парня:
— Прошу слова!
Удивленные таким тоном, все замолчали. Лишь худой крестьянин продолжал спор:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – научно-популярное издание на самые интересные и глобальные темы – о возрасте и происхождении человеческой цивилизации. В ней сообщается о самом загадочном и непостижимом – о древнем посещении Земли инопланетянами и об удивительных генетических экспериментах, которые они здесь проводили. На основании многочисленных источников автор достаточно подробно описывает существенные отличия Небожителей от обычных земных людей и приводит возможные причины уничтожения людей Всемирным потопом.
Две девушки-провинциалки «слегка за тридцать» пытаются покорить Москву. Вера мечтает стать актрисой, а Катя — писательницей. Но столица открывается для подруг совсем не радужной. Нехватка денег, неудачные романы, сложности с работой. Но кто знает, может быть, все испытания даются нам неспроста? В этой книге вы не найдете счастливых розовых историй, построенных по приторным шаблонам. Роман очень автобиографичен и буквально списан автором у жизни. Книга понравится тем, кто любит детальность, ценит прозу жизни, как она есть, без прикрас, и задумывается над тем, чем он хочет заниматься на самом деле. Содержит нецензурную брань.
Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!