До встречи в Бомбее - [30]

— Это были руки вашей айи — местной няни? — спросил Люк.

— Не знаю точно, — ответила Мэдди.

Она рассказала о маленьких обезьянках, вышитых на ее москитной сетке, а потом о поездке в Англию и как мало она о ней помнила.

— Только холод, когда мы подплывали к ее берегам, и как мы с папой играли на палубе в кольцеброс.

— Ваша матушка была не с вами?

— Она не поехала. Не знаю почему.

— Это было слишком тяжело для нее? — предположил Люк.

— Возможно, — согласилась Мэдди, вспоминая про салют и разрисованные камешки.

— Вы не уверены?

Она пожала плечами.

— Мою маму не так-то просто разгадать.

— Но вы пытаетесь.

— Думаю, мы обе пытаемся, — ответила Мэдди, осознавая истину сказанного. — Это нелегко.

— Вы не предполагали, что задержитесь в Бомбее надолго?

Она криво усмехнулась.

— Конечно, я этого не планировала, — призналась она и внезапно продолжила говорить просто потому, что с Люком было невероятно легко. Мэдди рассказала о потрясении, которое она испытала, узнав, что отпуск обернулся переездом навсегда, о потерянной работе преподавателем в Оксфорде и даже о разводе Эди и Фитца и последующей женитьбе Фитца на старой школьной подруге Эди.

— На самом деле она была дочерью одного из руководителей той школы, где я должна была работать.

Взгляд Люка оставался спокойным. Мэдди могла поклясться, что он уже знал об Эди и Фитце, а возможно, и о ребенке Фитца, который должен был родиться со дня на день. Она догадывалась, что об этом знали почти все. Но ей понравилось, что Люк не выказал смущения и не поднял шума.

— О твоей тете должно беспокоиться твоему отцу, — только и заметил он.

— Он ничего не говорит на этот счет, хотя и должен, — погрустнела Мэдди. Она подумала об Эди, одиноко живущей в Шотландии, и в тот момент призналась, что шелк предназначался ей в подарок.

Люк уставился на нее, и она рассмеялась, почувствовав, как улетучилась возникшая между ними серьезность.

— Простите, — сказала Мэдди.

— За что? — удивился Люк.

— Точно не знаю, — продолжая смеяться, ответила она.

Люк улыбнулся.

— Мне кажется, нам лучше подыскать ей в подарок что-нибудь еще, — предложил он.

— Да, — согласилась Мэдди, обрадовавшись этому «мы», — наверное, так будет лучше.

И, не желая возвращаться к грустным темам, она объявила, что наговорила уже более чем достаточно и что теперь его очередь.

— Что бы вам хотелось узнать? — спросил Люк, откидываясь на спинку. Он зажег сигарету, и огонек осветил его загорелую кожу и мужественные черты лица. Люк предложил эту сигарету Мэдди. Она рассеянно взяла ее и спросила, чем он занимается в Индии, как долго уже живет здесь, почему решил стать военным и что побудило его выйти в отставку.

Люк вытащил из портсигара вторую сигарету и зажег ее.

— Довольно много вопросов, мисс Брайт.

— Хорошо, — согласилась Мэдди. — Почему вы решили стать военным?

— Потому что мне было восемнадцать и я не знал, чем еще заняться.

— А почему уволились?

Он выдохнул дым, словно готовясь к долгому рассказу, но изложил все очень быстро, рассказав, как не нравились ему строгие порядки гарнизонной жизни и замкнутость военных городков. Поэтому он ушел из армии сразу, как только смог.

— Увольнение было моим единственным правильным шагом.

— Вы служили в индийской армии? — продолжала она. В Индии почти не было британских военных частей. Почти все британские офицеры находились здесь для того, чтобы командовать сипаями.

— Да, — сказал Люк.

— Значит, вы говорите на урду?

— Приходится.

Мэдди кивнула. Она это знала. В отличие от других колоний, индийские военнослужащие не обязаны были знать английский, несмотря на то что командование было британским.

— Но ваша работа по-прежнему связана с армией?

— Не напрямую. Уже на протяжении пяти лет я работаю на Уайтхолл. Но меня попросили заняться этим проектом.

— В чем его суть?

— Секретный проект, — Люк стряхнул пепел, — и довольно интересный.

Пришло время ему сменить тему, и он попросил Мэдди рассказать, чем она занималась, пока его не было.

У нее был соблазн и дальше расспрашивать про его работу, но она остановила себя. Было ясно, что ему не хочется надолго останавливаться на этом вопросе, а Мэдди не собиралась задавать такие вопросы, от которых Люк чувствовал бы себя неуютно. Ей уже хотелось лишь одного — сделать его счастливым.

Поэтому она ответила:

— Изучала окрестности. Благодаря вам.

И поведала ему, какое удовольствие получила от чтения путеводителя, посмеялась над своей неудавшейся поездкой на рынок специй и рассказала, как вместо рынка побывала в мечети.

— Не уверен, что когда-нибудь слышал о ней, — заметил Люк.

— Не думаю, что о ней вообще кто-то слышал, — с сожалением сказала Мэдди.

— Но в конце концов вы побывали на рынке специй?

— Побывала, — ответила Мэдди, сообразив, что сигарета закончилась. Она потушила ее и продолжила рассказывать, как сама себе поразилась, когда решилась на долгие путешествия, о детях на дарге, о переполненных трамваях, о количестве денег, которые потратила впустую, привлекая себе в сообщники Ахмеда.

— А вам никогда не было страшно? — спросил Люк. — Я надеюсь, что нет.

— Ни разу, — ответила Мэдди.

— Хорошо, — одобрительно сказал Люк, туша сигарету, — это замечательно.