До встречи с тобой - [2]
— Слушай, пусть Келли оставит бумаги на моем столе, — кричит он. — Я буду через десять минут.
Он смотрит по сторонам, нагибает голову и пробегает несколько последних шагов к такси. На кончике его языка уже вертится «Блэкфрайарз».[2] Дождь затекает между воротником и рубашкой. Он промокнет, прежде чем доберется до офиса, хотя идти совсем недалеко. Возможно, придется послать секретаршу за новой рубашкой.
— И нужно еще разобраться с этой проверкой благонадежности, пока Мартин не начал…
Он поднимает взгляд, услышав скрежет, оскорбительный рев гудка. Видит бок блестящего черного такси впереди, водитель уже опускает окно, и что-то не вполне различимое на краю поля зрения, несущееся к нему на невероятной скорости.
Он поворачивается и в эту долю секунды понимает, что стоит на его пути и никак не успеет убраться с дороги. От удивления он разжимает пальцы, и «блэкберри» падает на землю. Он слышит крик, возможно свой собственный. Последнее, что он видит, — кожаная перчатка, лицо под шлемом, удивление в глазах мужчины — зеркальное отражение его удивления. Взрыв — и все разлетается вдребезги.
Дальше — ничего.
1
2009
От автобусной остановки до дома сто пятьдесят восемь шагов, но они могут растянуться до ста восьмидесяти, если вы не спешите, например, если на вас туфли на платформе. Или туфли из благотворительного магазина с бабочками на носках, но недостаточной поддержкой пятки, которая объясняет их потрясающую цену в 1,99 фунта. Я повернула за угол на нашу улицу — шестьдесят восемь шагов — и увидела краешек дома — пятикомнатного дуплекса в ряду других четырех- и пятикомнатных дуплексов. Папина машина стояла на улице, а значит, он еще не уехал на работу.
Позади меня солнце садилось за замком Стортфолд, темная тень, будто тающий воск, скользила по склону холма, пытаясь меня затопить. В детстве наши длинные тени устраивали перестрелки и улица превращалась в кораль «О. К.».[3] В какой-нибудь другой день я могла бы рассказать, что приключалось на этой дороге, где папа учил меня кататься на двухколесном велосипеде, где миссис Догерти в съехавшем парике пекла для нас валлийские оладьи, где одиннадцатилетняя Трина засунула руку в изгородь и потревожила осиное гнездо, после чего мы с визгом бежали до самого замка.
Трехколесный велосипед Томаса лежал, перевернутый, на дорожке. Закрывая за собой калитку, я затащила его под крыльцо и открыла дверь. Тепло ударило меня, словно подушка безопасности, — мама не выносит холода и держит отопление включенным круглый год. Папа вечно распахивает окна и ноет, что она доведет нас до разорения. Он говорит, что наши счета за отопление больше, чем ВВП маленькой африканской страны.
— Это ты, милая?
— Ага. — Я повесила куртку на колышек, среди других курток.
— А кто именно? Лу? Трина?
— Лу.
Я заглянула в гостиную. Папа лежал лицом вниз на диване, засунув руку глубоко под подушки. Томас, мой пятилетний племянник, сидел на корточках и пристально наблюдал за ним.
— «Лего». — Папа обратил ко мне лицо, багровое от напряжения. — И почему только проклятые детали такие мелкие? Ты не видела левую руку Оби-Вана Кеноби?[4]
— Она лежала на DVD-плеере. Похоже, он поменял местами руки Оби и Индианы Джонса.
— У Оби не может быть бежевых рук. Нужно найти черные руки.
— Какая разница? Разве Дарт Вейдер[5] не отрубил ему руку во втором эпизоде? — Я ткнула пальцем себе в щеку, чтобы Томас поцеловал ее. — Где мама?
— Наверху. Ого! Монета в два фунта!
Я подняла глаза, заслышав знакомый скрип гладильной доски. Джози Кларк, моя мать, не знает ни минуты покоя. Это дело чести. Как-то раз она стояла на приставной лестнице и красила окна, время от времени останавливаясь, чтобы помахать нам рукой, пока мы ели жаркое на ужин.
— Ты не поищешь эту чертову руку? По его настоянию я ищу ее уже полчаса, а мне нужно собираться на работу.
— Ночная смена?
— Ага. Уже половина пятого.
— Вообще-то, половина четвертого, — посмотрев на часы, сказала я.
Он вытащил руку из-под подушек и бросил недоверчивый взгляд на часы:
— Тогда почему ты вернулась так рано?
Я неопределенно покачала головой, как будто не вполне поняла вопрос, и прошла на кухню.
Дедушка сидел в кресле у окна, изучая судоку. Патронажная сестра сказала, что это полезно для концентрации, помогает сосредоточиться после инсультов. Похоже, никто, кроме меня, не замечал, что он просто заполняет квадратики первыми попавшимися цифрами.
— Привет, дедуля.
Он поднял взгляд и улыбнулся.
— Чашечку чая?
Он покачал головой и приоткрыл рот.
— Чего-нибудь холодненького?
Он кивнул.
Я открыла дверцу холодильника.
— Яблочного сока нет. — Я припомнила, что яблочный сок слишком дорогой. — Как насчет «Райбины»?[6]
Он покачал головой.
— Воды?
Он кивнул и пробормотал нечто отдаленно похожее на «спасибо», когда я протянула ему стакан.
Мать вошла в комнату с большой корзиной аккуратно сложенного белья.
— Это твое? — помахала она парой носков.
— Вроде бы Трины.
— Я так и думала. Странный цвет. Похоже, на них полиняла папина фиолетовая пижама. Ты рано вернулась. Куда-нибудь собираешься?
— Нет. — Я налила в стакан воды из-под крана и выпила.
— Патрик зайдет вечером? Он недавно звонил. Ты отключила сотовый телефон?
Что ты будешь делать, потеряв любимого человека? Стоит ли жить после этого? Теперь Лу Кларк не просто обычная девчонка, живущая обыденной жизнью. Шесть месяцев, проведенных с Уиллом Трейнором, навсегда изменили ее. Непредвиденные обстоятельства заставляют Лу вернуться домой к своей семье, и она поневоле чувствует, что ей придется все начинать сначала. Раны телесные залечены, а вот душа страдает, ищет исцеления! И это исцеление ей дают члены группы психологической поддержки, предлагая разделить с ними радости, печали и ужасно невкусное печенье.
Луиза Кларк приезжает в Нью-Йорк, готовая начать новую жизнь. И попадает в другой мир, в чужой дом, полный секретов. Радужные мечты разбиваются о жестокую реальность, но Луиза со свойственным ей чувством юмора не унывает. Она твердо знает, что рано или поздно найдет способ обрести себя. А еще обязательно получит ответ на вопрос: кого же она на самом деле любит?.. Впервые на русском языке!
Почти столетие разделяет Софи Лефевр и Лив Халстон. Но их объединяет решимость бороться до последнего за то, что им дороже всего в жизни.Картина «Девушка, которую ты покинул» для Софи — напоминание о счастливых годах, прожитых с мужем, талантливым художником, в Париже начала XX века. Ведь на этом полотне супруг изобразил именно ее, молодую и прекрасную.Для Лив Халстон, живущей в наши дни, портрет Софи — это свадебный подарок, сделанный незадолго до смерти ее горячо любимым мужем. Случайная встреча раскрывает глаза Лив на истинную ценность картины, а когда она узнает историю полотна, ее жизнь меняется навсегда…Книги Джоджо Мойес переведены на многие языки мира, регулярно входят в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», а права на их экранизацию покупают ведущие киностудии Голливуда.Впервые на русском языке!
«Медовый месяц в Париже» – это предыстория событий, которые разворачиваются в романе Мойес «Девушка, которую ты покинул». Лив и Софи разделяют почти сто лет, но они обе стоят на пороге семейной жизни, обе надеются на счастливый медовый месяц с любимым мужчиной…Впервые на русском языке!
Этот магазинчик, своеобразно оформленный, забит самыми разнообразными редкими вещицами, в нем полно недорогой бижутерии, и в нем витает аромат середины XX века. А его хозяйка варит лучший в городе кофе и гордо называет свой магазин «Эмпориум Сюзанны Пикок». Именно здесь Сюзанна, которая постоянно конфликтует с отцом и мачехой, ссорится с мужем и считает себя виновной в смерти матери, взбалмошной красавицы Афины Форстер, обзаводится первыми в ее жизни настоящими друзьями, узнает правду о своей матери и находит свою любовь…Впервые на русском языке!
«Одна в Париже» – это рассказ о Нелл, скромной и любящей все просчитывать заранее. Однако она мечтает провести романтический уик-энд со своим другом в Париже, а потому по собственной инициативе организует такую поездку. Но ее друг не является на вокзал, и Нелл едет в Париж одна. Она решает доказать себе, что способна на авантюры. Во французской столице Нелл знакомится с загадочным мотоциклистом Фабианом и его бесшабашными друзьями…Впервые на русском языке!
Откровенная книга о похождениях «девушки без комплексов» стала бестселлером. Ее создательнице, Шоко Лад, положено наслаждаться славой, шестизначными гонорарами и интервью в лучших глянцевых журналах. Но этого почему-то не происходит. Возможно, все дело в том, что под псевдонимом Шоко Лад скрывается скромница Эми, которая больше всего на свете боится гнева своей матушки и насмешек друзей. Но долго ли удастся ей сохранять инкогнито? Пресса неистовствует. По следу загадочной писательницы идут не только репортеры, но и частные детективы.
Жизнь весьма странная штука. Она считала его своим врагом. А он…он даже не мог внятно объяснить, что чувствует к этой девушке. Но судьба продолжала сталкивать их вместе. Зачем? Для развлечения? Или же тут нечто большее?..Первая книга Серии Чудес.
В этой книге, продолжающей серию романов «Для милых дам» перед читателями открывается мир вдохновенных героинь Денизы Робинс. Милые, ироничные, страстные, трепетные, ее героини стремятся к своему непростому счастью.
Шелби Лэнгстафф, репортер отдела светской хроники из Нью-Йорка, после смерти бабушки наследует старый дом и участок земли в родном Луисвилле. Эта собственность становится вдруг предметом вожделений многих влиятельных людей городка.Шелби попадает в атмосферу, полную тайн и подозрительности… ее жизни угрожает опасность. Даже ее любовь к Клею Траску омрачена недоверием. За чем он охотится — за ее собственностью, таинственными письмами или его поступками движет истинная любовь?
Он — наивный мальчик в розовых очках, который ищет любовь, она — медуза Горгона в женском обличье, которой не нужно ничего, кроме денег. В их истории траура есть все: ожидание богатства с алмазной горечью, пустота измен с блеском раскаяния, жестокость любви с брезентовой грубостью.Книга, классическая по форме, но ядовитая по содержанию.