До поворота (Кровавый Крым) - [78]

— Ну что ж, — Бабушка Нгуэн присела на краешек своего кресла, — господин Цеппелин принес нам немножко печали, но обещал много радости. Господин Иосиф отправился делать революцию в стране предков. И в этом уже очень много радости. Но господин Цеппелин хотел подарить нам что-то еще, кроме покоя, не так ли?

Цеппелин молчал, улыбался. В тишине сухо постукивали четки отца Грубера, иногда заглушаемые астматическими вздохами дона Темпесты. Цеппелин размашистым жестом поставил на стол маленькую цилиндрическую баночку.

— Вот, коллеги, — сказал он, наконец, — тут находится лекарство от многих наших проблем.

«Коллеги» молчали, ждали пояснений. В баночке могло быть что угодно, вплоть до мышиного дерьма — рассудок Цеппелина в последнее время всем внушал опасение. С другой стороны, баночка действительно могла содержать нечто исключительно ценное. Поэтому никто не проронил ни слова.

А Цеппелин сел на свое место и продолжил:

— Здесь у меня девять таблеток, полуфабрикат. Но даже полуфабрикат обладает удивительными свойствами. А мои очкарики разработали все детали, весь цикл производства — в промышленных масштабах. Причем самое смешное, что опробовать это средство мне помог небезызвестный Рыбак.

Бабушка Нгуэн не изменилась в лице. Дон Темпеста удивленно вскинул брови. А отец Грубер перестал теребить четки.

— Рыбак? — переспросил он. — Как выразился когда-то Понтий Пилат — что хорошего может прийти из Галиллеи? Чем может помочь это животное?

Цеппелин ладонями друг об дружку.

— Именно тем, чем обычно животные помогают науке. Подопытными кроликами. Точнее, в данном случае, «подопытными рыбками». Но я сейчас все расскажу по порядку…

— Новый наркотик, — прохрипел дон Темпеста, — это чушь, вроде «вечного двигателя». Чем заниматься алхимией, лучше обсудим вопросы реальной коммерции.

Бабушка Нгуэн догадалась, что дон Темпеста заинтересовался баночкой и теперь специально злит Цеппелина, чтобы тот рассказал побольше.

Цеппелин нервно всплеснул руками.

— Несколько лет назад московские студенты догадались, как производить перветин дома, у себя на кухне. А теперь перветин вытесняет героин на североамериканском рынке! Тут примерно то же самое, только речь идет не о наркотике. Хотя, и о наркотике тоже. Мои таблетки — универсальны. Можно сказать, Россия приготовила новый сюрприз для завоевания мира. Но одна Россия, точнее — один я не справлюсь с этим завоеванием. Мировое господство — общее дело. Итак, во-первых, для производства необходим опиум. Здесь вся моя надежда на нашу уважаемую Бабушку.

Цеппелин поглядел прямо в глаза Бабушке Нгуэн. Но в узких карих глазах Бабушки была только пустота. Цеппелина это, правда, не смутило.

— Ведь вы, Бабушка, правите мастью в «Золотом Треугольнике». Гарантирую, что ваши обороты возростут как минимум вдвое. Теперь вы, святой отец, — Цеппелин слегка поклонился Груберу, — в ваших руках не только европейский рынок, но, со вчерашнего дня, еще и Южная Америка. А именно в Южной Америке произрастает кое-какое сырье, также необходимое для производства. Вы, таким образом, наследуете не только регион Луиса, но и его реальное дело.

— Луиса?! — подала, наконец, голос Бабушка Нгуэн.

Дон Темпеста закашлялся. Отец Грубер напряженно слушал.

Цеппелин радостно кивнул.

— Да. Наш пламенный друг при жизни вел те же исследования, что и я. Существует и третий исследователь. Ладно. Сейчас не об исследованиях, а о производстве. С оборудованием мне могли бы помочь вы, уважаемый дон.

— А что производить-то? — зашипел дон Темпеста, — я так и не понял, какова польза от предлагаемого продукта. Если это не наркотик, то что это?

— Сейчас, сейчас, — успокоил его Цеппелин, — поведаю все, кроме пары производственных секретов. Сначала — урок истории. ВВпятидесятые годы под Москвой, в Софрино, были зарыты кое-какие отходы от деятельности Курчатовского института. Захоронены, как водится, шаляй-валяй. Произошла утечка, возник ровный радиационный фон. И вот в условиях этого фона одно растение, не скажу, какое, стало вырабатывать вещество типа лезергиновой кислоты и диметилтриптамина.

Дон Темпеста, услыхав последнее слово, раздраженно замотал головой. Отец Грубер приоткрыл рот от удивления:

— Продолжайте, пожалуйста.

— Продолжаю. Эту штуку в Софрино обнаружил я. Похожую штуку в Бразилии обнаружил Луис. Есть и третий. Рыбак.

Бабушка Нгуэн нахмурилась. Дон Темпеста на секунду перестал дышать, а потом засопел в два раза громче, чем раньше. Отец Грубер промолвил:

— М-да. Компания так себе.

Цеппелин откинулся на спинку своего неудобного дубового кресла.

— Компания вчера слегка поредела. Что касается Рыбака, то он создал собственную лабораторию на Припяти и гонит откровенное говно. Во-первых, слишком много радиации. Во-вторых, те тонкости технологии, которые известны только мне. И, наконец, он использует не опиум, а какой-то особый тип мухомора. Этот мухомор — его «ноу хау», так сказать, «звезда Рыбака». Ядовитая, должен заметить, звезда. Слишком токсичные дозы мускарина приводят к быстрой гибели. То, что предлагаю я, стоит, конечно, дороже. Но зато эффект…

— Весь вопрос в эффекте, — сказал отец Грубер.