До поворота (Кровавый Крым) - [51]

— Да ты совсем раскис!

В ответ Слава только посмотрел на милины ввалившиеся глаза.

— Может, позавтракаем?

— Не, не хочу…

Над урной, полной объедков и непонятных бумаг, важно суетились мухи.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Слушай, Милка я устал, — отодвинув тарелку, Слава готов был просто развалиться по кусочкам, так болело все тело.

— Хэш хочешь? — потягивая из стаканчика пепси-колу, она смешно стягивала трубочкой слишком толстые губы.

— Вообще-то я наелся. А что это? — опять она над ним смеется.

— Боль снимет. Гашиш. — Она еще отпила, — ну не смотри ты на меня так! Я же тебе не дозу предлагаю, как лекарство…

— А ты что, уже приняла? — он подозрительно принюхался.

— Нет. Мне больше нельзя. Только колу, — Мила немного подумала, вслушиваясь в свой бурчащий живот, — и пиво. Все. А ты знаешь, я в сумке очки черные нашла. На, примерь.

Вздрогнув, Слава пролил пузырящуюся жидкость:

— Это еще зачем?

— У тебя фингал под глазом. Неприлично.

Неловко поерзав по непривычной щетине, проверил. Действительно болит. Подозрительно оглядев отливающие радужным стекла и черную пластмассу, надел на нос — неудобно.

— Ну ты, фраер!!! Тебе идет — крутой мэн!

Мила завертела головой, оглядывая маленькое длинное кафе с зеркальным потолком. За стойками, прикрытые бутылками, тоже сверкали зеркала.

— Вон, у кассы можно посмотреть!

Она потянула Славу туда. Готовая в любой момент нажать красную кнопку тревоги, пухленькая молодая кассирша, лет восемнадцати, испуганно схватилась за открытые ящички. Сквозь пестрый провал стекла на Славу смотрел отвратительный «джентельмен удачи» из телешоу невысокого калибра: брюки с разводами цвета хаки, белесая щетина, черные глазницы очков, жестко-ироничная ухмылка. «М-да, осталось только кассу ограбить». Улыбка стала жалобной.

— Да ну тебя! — Слава махнул рукой и заметил, как расслабилась кассирша, — зачем ты из меня монстра делаешь?

Вернувшись за столик, он стал бережно допивать колу, но очки не снял.

— Мне побриться надо.

— Зачем? Так лучше, отпусти бороду. Тебе пойдет!

— Как и бриджи! — он вспомнил свои несчастные брюки.

— Ну, — смутилась Мила, — В следующий раз сам зашивай!

В зале народу было не много — хорошо, спокойно. Две девочки лет пяти или семи в светлых платицах, с бантиками, ели мороженное из широких пластмассовых мисочек на ножках. Сидящая рядом пожилая женщина ласково улыбалась, наверное бабушка. Четыре девушки жеманно терлись в уголочке поближе к двери. Интеллигентного вида парень в тонких очках с шикарной брюнеткой. Два человека среднего возраста, у каждого дипломат. Откуда? За соседним столиком, через один от них, странная веселая группа парней лет двадцати в черной коже — жилет, ремень, брюки тоже черные, улыбаются, трезвые, иногда смотрят на девушек, не задирают, кокетничают с барменшами, те отпускают им пиво бесплатно…

Мирно жужжат вентиляторы на страже двух миров, верх-низ. Где настоящий — не поймешь. В зеркалах на потолке мир существовал вверх тормашками совершенно естественно: плавали макушки чьих-то голов над белыми блинами столиков… К столику веселых парней приплыла еще одна копна светлых волос. Сильная рука положила что-то на белую поверхность, рядом с темной пивной бутылкой. Слава опустил глаза, даже в голове закружилось — ни вентиляторов, ни квадратиков, делящих общую зеркальную поверхность потолка на сегменты. Наверное, в таких сегментах видят мир все насекомые?

С трудом Слава отыскал в зале заинтересовавшую его группу, разговор там шел уже на повышенных тонах. Испуганно переглядывались девушки-барменши.

— Мы так не договаривались! — тихо рычал верзила в пуленепробиваемом зеленом жилете. Он был похож на рассерженного медведя-шатуна или викинга-берсерка..

Один из парней, бледноватый, со слегка вытянутым лицом, успокаивюще похлопал «викинга» по плечу и подвинул ему жестяную банку с пивом. Остальные, не переставая улыбаться, свободно развалились на тонких плетеных стульчиках. Казалось, они подсмеиваються над гигантом, уверенные в полной своей безопасности.

— Пойдем отсюда, — Славе почему-то стало душно.

— Подожди, давай посмотрим, — откинувшись, как в партере театра, Мила с садистским наслаждением ожидала финала: сейчас Отелло всех задушит и себя убьет. Или нет? В стеклянных дверях показалась тоненькая девушка, вся какая-то растерянно-растрепанная, испуганно поискала глазами и остановилась на шумящем человеке. Вскочив, тот неловко опрокинул вскрытую жестянку, и пиво пролилось на парня с бледным лицом. Кассирша была готова то ли упасть в обморок, то ли опрометью выскочить из-за кассы и броситься вон.

— Ну, козлы! — взревел обиженный «викинг», — ну, сейчас побазарим!

Его рука запуталась внутри бронежелета. Молодые люди нехотя вскочили, не прекращая улыбаться. Дети смотрели на эту сцену с немым восторгом, бабушка торопливо пыталась засунуть в пляжную сумку панамки и шоколадки. Трясущиеся руки не слушались и все попадало на пол. Нагнувшись, она стала их собирать, выставив над столом мягкие полукружия обширной задницы. Большой человек толкнул одного в кожаной куртке, и тот, упав на столик, сдвинул стулья и задел ногой пожилую женщину. Та завизжала, девочки прыснули. Бабушка оказалась запертой в своем неудобном положении столом и кучей стульев. Интеллигентного вида молодой человек поднялся, чтобы ей помочь, возмущенно хлопая губами, но спутница, уцепившись за его руку, потащила к выходу. Туда же направились солидные люди с дипломатами. Им всем необходимо было обогнуть бушующего великана и молодых людей, испуганные девушки, сидевшие почти у дверей, попытались сделать то же самое, но с другой стороны — по стеночке.