До края земли - [64]

В этот момент он осознал, что смог бы полюбить эту женщину. Это открытие поразило его, поскольку риск был слишком велик. Но, несмотря на свои незаживающие шрамы и жестокие уроки прошлого, Трэвис внезапно поверил, что Кэт такая, какой кажется, – женщина, способная любить безотносительно к деньгам.

“Она не похожа на других женщин, добивающихся интригами и ложью роскошной жизни; Кэт совсем другая. Она должна быть другой. Но если и в этот раз я ошибусь, то пострадаю только сам”.

Трэвис понимал, что это слабое утешение в сравнении с тем риском, которому он себя подвергал, но выбора не было.

Он потрепал Джейсона по плечу.

– Пойди покажи свой подарок Диего. У него целая коллекция резных игрушек со всего света.

Как только мальчик убежал, Трэвис посмотрел на Кэт. В ее прекрасных глазах светились радость и боль.

– Завтра, Кэт. Завтра мы с тобой отправимся в море, всего на несколько дней.

Она закрыла глаза, догадываясь, что его буквально разрывают на части несовместимые желания. Как, впрочем, и ее.

Она не может уехать. Это невозможно. Слишком много дел предстояло сделать. Январь накатывался на нее, как лавина, – быстро, безжалостно и неотвратимо.

Наконец Кэт открыла глаза и посмотрела в лицо любимому.

– Да. Завтра я поплыву с тобой.

Глава 18

Кэт облокотилась на поручни “Повелительницы ветров”, направлявшейся к выходу из гавани Мыса Дана. Ветерок доносил до нее запах соли и морской воды. Трэвис стоял позади Кэт, радостно улыбаясь и положив крепкие руки на поручень слева и справа от нее. Прижавшись к Трэвису, она наслаждалась его теплом и силой.

– Ну как, нравится? – Трэвис обнял Кэт. – Думаю, тебе должно это нравиться. Кроме людей, только кошки хорошо чувствуют себя в море.

Кэт, тихо рассмеявшись, мягко коснулась шелковистой бороды Трэвиса. Потом кончики ее пальцев скользнули по его губам.

Слева и справа по курсу виднелись каменистые молы. Они предохраняли от высоких океанских волн тихую гавань, где приютилось бесчисленное множество прогулочных яхт, стоящих на белых стапелях. Канал между молами вел в открытый океан. Пока лишь легкое покачивание судна напоминало о близости бескрайнего Тихого океана, открывавшегося за узкой полоской мола.

– Ты открыл для себя прекрасный мир с помощью “Повелительницы ветров”. – Кэт вглядывалась в манящий морской простор.

– Это еще что. – Трэвис поцеловал, руку Кэт. – Подожди, скоро увидишь, как яхта расправит свои крылья.

Вдали за молом высоко в небе парили чайки. Океанские волны бились о прибрежные камни и, откатываясь, приносили пену к черному корпусу, “Повелительницы ветров”. Судно незаметно изменило курс, выходя из гавани в открытое море.

Трэвис знал, что его команда сейчас молча и слаженно работает, готовясь поднять паруса. Обычно он тоже работал вместе с экипажем, но сегодня хотел быть рядом с Кэт в тот момент, когда паруса его яхты наполнятся ветром.

“Повелительница ветров” обогнула мол и скользнула в широкие объятия моря. Над головой быстро расправлялись и надувались бордовые паруса. Судно задрожало, увлекаемое ветром.

А потом накренилось и полетело вперед, как большая черная птица.

С тихим ликующим смехом Кэт протянула руки к горизонту. Она и раньше плавала по морю, но никогда не испытывала такого чувства. Безмолвная сила несла ее над водой.

Трэвис, радуясь восхищению Кэт, обнял ее и крепко поцеловал. Наконец он поднял голову и посмотрел в сияющие серые глаза Кэт.

–Спасибо тебе.

– За что? – удивилась она.

– За то, что ты существуешь на белом свете, и сегодня здесь, рядом со мной.

Все еще не решаясь сказать “я тебя люблю”, Кэт поднялась на цыпочки и поцеловала Трэвиса так, как если бы сделала это в последний раз.

Прижавшись друг к другу, они наблюдали, как нос судна разрезает сине-зеленые волны. Вода бурлила и пенилась, ветер раздувал паруса, яхта неукротимо рвалась вперед.

Внезапно у Кэт начались тошнота и боли в животе. Это не особенно встревожило ее, поскольку приступы морской болезни обычно продолжались недолго и через несколько часов тошнота проходила.

– Ты проголодалась? – спросил Трэвис.

– Гм…

– Должна уже проголодаться, ведь ты так усердно упаковывала фотооборудование, что не доела даже свой тост.

– Может, меня мутит от голода?

Трэвис взглянул на резко побледневшую Кэт.

– Пойдем вниз и немного перекусим.

При упоминании о пище ей стало еще хуже.

– Нет, – сказала она, – я останусь на палубе.

Трэвис знал, что ограниченное пространство только усиливает морскую болезнь у некоторых людей.

– Я принесу тебе что-нибудь поесть, – предложил он. – Хочешь бутерброд с сыром?

Кэт уже хотела сказать “да”, но тошнота подступила к самому горлу.

– Нет. Ничего не надо.

– Сухарик? Яблоко?

Она замотала головой, с трудом подавив тошноту, и решила не думать о пище. Лучше уж слушать крики чаек над головой или смотреть на ярко-синюю линию горизонта.

Когда судно падало вниз с гребня большой волны, Кэт закрыла глаза. Это было ее ошибкой. Открыв их, она увидела сочувственную улыбку Трэвиса.

– Тебе плохо?

Кэт кивнула.

– Хочешь, я дам тебе что-нибудь от морской болезни?

– Нет, что бы я ни выпила, мне станет только хуже. Это пройдет само. По крайней мере раньше это всегда проходило.