До края земли - [15]

– Неужели ты так занята погоней за деньгами, что тебе нужен повод расслабиться?

Кэт молча оперлась на посудомоечную машину. Усталость от постоянного недосыпания и непрерывной работы снова охватила ее. Еще целых четыре месяца!

Январь.

Кэт подумала о том, что успеет сделать все за эти сто с небольшим дней и как-нибудь переживет этот период. Нужно только принимать каждый день таким, какой он есть. Один за другим.

Она глубоко вздохнула.

– В твоих словах есть доля истины.

Кэт сразу почувствовала, что разочаровала Трэвиса.

– Но почему это так волнует тебя? – спросила она.

– Деньги слишком ничтожны, чтобы тратить на них время.

– Разве из этого правила нет никаких исключений?

– Ни одного, – неумолимо отрезал Трэвис. Слезы вдруг подступили к глазам Кэт. Она не плакала целых семь лет, однако сейчас усталость доконала ее.

Овладев собой, она посмотрела на Трэвиса.

– Ты закончил?

– Мыть тарелки?

– Нет. Выражать недовольство моим образом жизни.

– Кэт…

– Теперь моя очередь. Не знаю, с какой женщиной ты меня сравниваешь, но чертовски устала от бестактности. Возможны лишь два варианта, Трэвис. Ты принимаешь меня такой, какая я есть, или уходишь.

Он скрестил руки на груди.

– А если я скажу тебе, что богат? Ты все равно заставишь меня уйти?

– Но почему мальчикам всегда кажется, что деньги оправдывают все?

– Потому что это им постоянно говорят девочки, научившиеся отличать монету в пять центов от десятицентовой.

– У тебя не осталось выбора. Уходи.

– А если я очень богат?

Впрочем, Трэвис давно знал ответ – богатый всегда прав. А еще богатство позволяет чувствовать себя таким же конвертируемым и безымянным, как стодолларовая купюра. Одна купюра неотличима от другой, пока ясно видны нули.

– Если ты очень богат, это объясняет все, кроме моей тупости. Я думала, что быстро учусь, но, оказывается, кое-что необходимо пройти дважды.

– Ты потеряла меня.

– Так всегда и бывает. – Кэт пожала плечами. – Что-то выигрываешь, что-то теряешь, а что-то никогда не получаешь. Если ты богат, то третий случай про нас.

– Ты не подумала.

В голосе Трэвиса слышалось нетерпение и что-то еще. Возможно, настойчивость и неуверенность. Эта женщина не может вот так отвернуться от него.

Но Кэт отвернулась.

– Неужели не ясно, что пора сказать прощай?

– Ты не веришь, что я богат? – Он считал, что женщины никогда не отворачиваются от настоящих богачей, но теперь догадался, в чем дело.

– Мальчик Трэви, да если бы ты сорил алмазами, это все равно не поразило бы меня.

– Сомневаюсь. Такие женщины, как ты, не…

– Ты ничего не знаешь о таких женщинах, как я, – с горечью оборвала его Кэт.

– Не уверен.

– А я уверена.

Кэт хотела на этом остановиться, но злость и ощущение предательства заставили ее высказаться.

– Я уже однажды ночью проплыла пару миль в открытом море, чтобы убежать от таких денег, какие тебе, наверное, и не снились. Господи, сохрани меня от богатых мальчиков!

В кухне воцарилась тишина. Посмотрев на спину дрожащей Кэт, Трэвис понял, что совершил ошибку. Она сказала правду о своих отношениях с богатыми мужчинами. Кэт презирала их.

Задумавшись, Трэвис прошел через кухню к окну, где поблескивали ракушки, и начал медленно просеивать их сквозь пальцы.

– Кто он? – спросил наконец Трэвис. Кэт молчала, уставившись на угли, тлеющие в чугунной печурке.

– Кэт?

Обернувшись, она холодно посмотрела на Трэвиса, но не сказала ни слова.

Трэвис направился к ней.

Если бы она пригляделась к его походке, то поняла бы, почему он показался ей таким знакомым. Трэвис ходил, как человек, проводящий много времени в море. Так же ходили и покойный отец Кэт, и ее муж, которого она сначала принимала за мужчину.

Билли был самой большой ошибкой в ее жизни.

– Кто он? – мягко повторил Трэвис. – Он соблазнил тебя и бросил? Поэтому ты и ненавидишь богатых мужчин?

Кэт вспомнила события семилетней давности, хотя очень хотела бы забыть все, особенно последний вечер, когда яхта мужа стала на якорь у островов Виргинии. Кэт и Билли находились на судне с компанией его друзей. Как обычно, муж был угрюм и сильно пьян.

Кэт тошнило от запаха рома и ананасов. Билли кричал на нее и размахивал результатами анализов, свидетельствующими о том, что хотя в его сперме немного сперматозоидов, но вполне достаточно для зачатия.

Это твоя вина, что у меня нет сыновей. Ты не годишься для траханья, а здесь прежде всего важно траханье.

Это все твоя вина. Твоя! Ты плохая жена, ничего не умеешь в кровати и к тому же бесплодна. Что же в тебе хорошего, котенок? А как ты собираешься зарабатывать себе на пропитание? Ты не убежишь домой к мамочке, потому что она сама недавно разорилась, а ты ведь никогда не ходила в школу.

Все, на что ты годишься, – это рожать детей, и вот вдруг оказывается, что ты не можешь даже этого. Ты бесплодна, ты просто никчемна сучка!

Ты не можешь заработать себе на пропитание. Мне надо было бы выкинуть тебя за борт.

– Кэт? – Трэвис помассировал ее поникшие плечи и напряженную шею и посмотрел в серые глаза, которых застыла боль воспоминаний.

Кэт, не сразу вернувшись из прошлого, почти не реагировала на его прикосновения, но внезапно ocoзнав, что происходит, отшатнулась.