До конца своих дней - [19]
Что же случилось с ее любимым Розлендом? Дом, видимо, уже несколько лет не красили снаружи, и краска сильно облупилась. В одном из окон второго этажа уныло свисала на одной петле ставня. Наверно, когда дует ветер, она стучит об стену, однако почему-то никто и не подумал или починить ее, или снять совсем.
И ветви дубов надо подрезать, думала Гинни,-а то они сдирают с крыши дранку. А глициния забралась по столбам веранды на второй этаж. Так и кажется, что ее лианы вот-вот задушат дом. Надо бы их обрезать.
Невозмутимо переступив через сломанную ступеньку, Эдита-Энн вслед за отцом прошла в дом. Судя по спокойствию дяди Джервиса и его дочери, дом впал в это запущенное состояние уже давно. «Папа, как ты позволил такому случиться?» – с тоской подумала Гинни.
Ланс погладил ее по руке.
– Мужайся, милая, – сказал он, – я с тобой. Вместе мы со всем справимся.
Его слова звучали пугающе – Гинни на секунду померещилось, что в доме ее ждет страшный людоед. Но в прихожей стоял только камердинер ее отца Гомер. Как же он сгорбился и постарел! Как и сам дом, негр состарился гораздо больше, чем ему полагалось бы за пять лет. Гинни смотрела на великолепную парадную лестницу, которой когда-то так гордилась мама. Дубовые перила уже давно не покрывали лаком, и на всем лежал слой пыли. Гинни казалось, что, если она остановится, пыль покроет ее как саваном.
Дядя Джервис разбирал почту на столике возле входной двери, а Эдита-Энн исподтишка заглядывала ему через плечо. Потом оба нахмурились, по-видимому увидев письмо, которого опасались.
– Что, еще один счет? – раздался скрипучий голос. Они повернулись к вошедшему, очевидно, захваченное врасплох. Если бы Джервис не воскликнул: «Джон!» – Гинни никогда не узнала бы в нем отца.
При виде этого сгорбившегося и опиравшегося на трость старика у нее мучительно перехватило дыхание. Папа всегда держался так прямо и гордо. Годы изменили его даже больше, чем дядю Джервиса, Если Джервис располнел, то Джош усох. Грязная белая рубашка висела у него на плечах, как помятый белый флаг капитуляции, а в туго стянутых в поясе брюках свободно поместился бы еще один человек. Помятое лицо говорило о злоупотреблении алкоголем, но, если у Джервиса морщины скрывались в жирных подушках щек, у Джона они, казалось, были высечены в черепных костях.
Он совсем не был похож на человека, которого помнила Гинни, на человека, которого она предполагала увидеть на пристани. Ей даже показалось, что это вовсе не папа, что сейчас кто-нибудь рассмеется я скажет: «Ловко мы тебя разыграли!»
Но никто ничего не говорил никто даже не пошевелился. Все ждали, что скажет Джон.
Тяжело опершись на трость, он обвел всех по очереди внимательным взглядом. Под этим взглядом присутствующие ерзали, как ожидающие наказания, нашалившие дети. Когда отец поглядел на Гинни, Ланс отпустил ее руку, оставив ее один на один с его изучающим взглядом.
Гинни робко улыбнулась, но на лице отца не появилось ответной улыбки. Он смотрел на нее так, словно она была одной из накрытых чехлами статуй в прихожей.
– Привезли, значит, – проскрипел он наконец, поворачиваясь к брату. – Только гляди, чтобы она еще чего-нибудь не натворила.
После этого он сказал Гомеру, чтобы тот принес бутылку виски, и заковылял в свой кабинет.
«Он не хочет меня знать!» – беззвучно воскликнула Гинни. Вопреки всем ее надеждам папа все еще не простил ее.
Она вспомнила ту ночь, когда они смотрели друг на друга над бездыханным телом мамы. Тогда-то у него на глаза и опустилась эта завеса, точно он навсегда закрыл для нее свой ум и свое сердце.
– Папа! – воскликнула Гинни вслед отцу, так же, как она воскликнула той ночью, но он, как и тогда, остался глух к ее мольбе. Дверь в кабинет закрылась, отец словно захлопнул ее перед носом Гинни.
Этот звук вывел дядю Джервиса из оцепенения.
– Я смотрю, Джон опять в дурном настроении.
Опять в дурном настроении? Гинни стояла, закусив губу и изо всех сил удерживаясь от слез. Она с радостью ухватилась за это объяснение. Конечно, человек может быть в дурном настроении! Может, его тяготит эта жара, и он плохо себя чувствует? Но это же пройдет! Вот отдохнет папа и обязательно прижмет ее к груди. В конце концов она его единственный ребенок, не может быть, чтобы он не был рад ее видеть! Дядя Джервис повернулся к Лансу.
– Надеюсь, грубость моего брата не помешает тебе остаться к ужину?
Ланс опять взял Гинни под руку и улыбнулся ей.
– Да я не уеду ни за что на свете!
– Вот и прекрасно.
Дядя Джервис хлопнул в ладоши и облизнулся, словно уже садился за обеденный стол.
– Собираемся в гостиной в семь часов. Ужин будет в восемь. Мы с тобой тем временем поболтаем, – сказал он, улыбаясь Лансу и показывая рукой на дверь библиотеки, – а девочки поднимутся наверх. Нашей Гиневре-Элизабет наверняка хочется передохнуть с дороги.
Оба мужчины с таким ожиданием воззрились на Гинни, что у нее не хватило сердца возразить. Да она и в самом деле устала. Ей будет нелегко даже подняться по лестнице, тем более что она, видимо, должна это сделать в сопровождении кузины.
Эдита-Энн пошла вперед как хозяйка дома.
– Ты будешь теперь спать здесь, – предупредила она Гинни, останавливаясь перед первой же дверью на втором этаже.
Трагическое детство научило прелестную Джуди Латур бояться мужчин, бояться настолько сильно, что она считала за лучшее выдавать себя за юношу. Однако под грубой мужской одеждой билось трепетное сердце женщины, рожденной для нежности и любви, — сердце, которое с первого взгляда покорил лихой стрелок Такер Бун. Но что может он, человек вне закона, дать Джуди? Ни покоя, ни уверенности в будущем — только дни, полные опасных приключений, и ночи обжигающей, неистовой страсти…
Основой сюжета предлагаемого читателю романа американской писательницы Барбары Бенедикт «Судьба» послужила знаменитая древнегреческая легенда о Минотавре — чудовище, обитающем в лабиринте и пожирающем семерых юношей и девушек ежегодно.Однако автор предлагает свою, оригинальную версию этой легенды, заставляя нас по-новому взглянуть на таких известных героев античности, как Тезей, Ариадна, Язон, Минос и самого Минотавра.Любовь и ненависть, преданность и предательство, дворцовые интриги, языческие и олимпийские боги, принимающие участие в сюжете — все это делает роман увлекательным, погружает читателя в волшебный и прекрасный мир античности.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Юная Гизела, дочь знаменитого скрипача Феррариса, встретила, гуляя по романтичному Венскому лесу, таинственного незнакомца — и, словно по наваждению, оказалась во власти первой любви. Увы, прекрасное чувство грозит обернуться горем на пути влюбленных стоят непререкаемые законы высшего света. Но истинная любовь способна преодолеть все преграды, и по-прежнему звучит дивной мелодией вальс сердец…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Брак юных Натана Уинчестера и Сары Сент-Джеймс был заключен по приказу короля, решившего навеки связать родственными узами два враждующих клана. Ему было четырнадцать лет, ей – ….Но сразу же после свадьбы супруги разъехались… чтобы встретиться лишь четырнадцать лет спустя.
Один из лучших женихов Лондона, дуэлянт, не знающий поражений, красавец — таков был неотразимый маркиз Родгар. Однако блистательный светский лев поклялся НИКОГДА не поддаваться женским чарам, НИКОГДА не связывать себя узами брака — и долгие годы свято держал свою клятву…До того дня, когда по воле короля он стал защитником графини Дианы — красавицы, в которой слились воедино прелесть прирожденной соблазнительницы и яростная независимость женщины, имевшей все основания не доверять представителям противоположного пола.
Печальная судьба уготована юнги кельтской красавице Риган — она жертвует целомудрием ради сестры, заменив ее на брачном ложе, после чего отправляется в монастырь.Однако из убогой кельи Риган попадает в руки работорговца, а затем — в гарем. Там девушке предстоит постигнуть науку любви, а пламенный и нежный Карим-аль-Малина должен превратить ее в лучшую рабыню халифа. Но, рискуя навлечь на себя гнев восточного владыки, учитель и ученица влюбляются друг в друга.
Красивый, как античный бог, и баснословно богатый Саймон Бассет, герцог Гастингс, был вожделенной добычей для всех незамужних аристократок Лондона — но не имел ни малейшего желания прощаться с радостями холостяцкой жизни.Прелестная Дафна Бриджертон отлично понимала, чтобы сделать выгодную партию, необходимо прежде всего обзавестись — пусть даже только для вида — блестящим поклонником.Так появляется в свете эта парочка. Однако лукавая судьба смеется над людской хитростью — и очень скоро «боевой союз» Саймона и Дафны превращается в подлинную, жгучую страсть, а старательно разыгрываемая ими любовь внезапно оказывается любовью истинной…