До и после: Исход - [69]

Шрифт
Интервал

— Она ничего не знает. Я везу ее туда впервые.

— Да, правда? Она совсем ничего не знает? — он хмыкнул. — Думаешь, я поверю?

— А что тебе остается? Она не знает, где тайник, поэтому ничего не сможет вам рассказать. Будешь ты ее пытать или нет — это ничего не изменит.

Дэн скорчился, было видно, он размышляет. Возможно, он поверил Алексу и теперь прикидывал варианты.

— Я понял, что Крис вы оставите себе, ничего не имею против, но кроме меня тайник вам никто не покажет. А у меня там оружие. Ты такого в глаза не видел. Получше твоей пукалки.

— Ой, неужели ты думаешь, я поведусь на эту уловку? Оставить такого здоровяка живым… пф, за идиота меня держишь? Давай-ка лучше ты мне расскажешь, где у вас что припрятано, тогда, — он на секунду замолк, — слово джентльмена, — приложил одну руку к груди, — девчонке мы ничего не сделаем.

— И что, просто отпустите ее?

Дэн улыбнулся.

— Давай, — он махнул рукой, — двигай назад и не заговаривай мне зубы.

Это и было нужно Алексу. Он поднял руки вверх и покорно повиновался, отступая еще на шаг.

Дэн тоже шагнул.

— Просто доставим девчонку по назначе…

Прогремел выстрел. Поскользнувшись на той же коробке из-под сока, что и Алекс, Дэн потерял равновесие и повалился назад. Пистолет выскользнул из руки.

Алекса не нужно было приглашать дважды. Он не знал, ранили его или пуля пролетела мимо, но всем телом бросился на Дэна. Ему не нужен был топор. Алекс сам был оружием. Первый удар выбил «добряку» ветеринару челюсть. Второй разбил нос. Он бил его, пока лживо-добродушное лицо не превратилось в массу, напоминающую стейк на прилавке. Вытерев свои разбитые кулаки о его рубашку, Алекс обернулся к витрине. Машина стояла на месте, Олли поблизости не было.

Алекс поднял пушку. Магазин был пуст.

— Черт… — выругался Алекс и подобрал топорик.

Покинув магазин, он огляделся. Ни одной живой души, лишь пара мертвых маячила метрах в десяти за машиной. Крадучись, он пересек парковку и ввалился в салон, слегка не рассчитав силы. Его мотнуло в сторону пассажирского сиденья и это спасло ему жизнь. Пуля просвистела в каких-то пяти сантиметрах над головой. Пригнувшись, он провернул ключи в зажигании и нажал на педаль. Машина проехалась дугой, сдавая назад. В разлетевшемся на осколки окне он увидел Олли. Одной рукой она сжимала фальшивого младенца, висящего вниз головой, в другой держала пистолет. Еще один выстрел, пока он выруливал, прогремел, пробив багажник. Следующий выстрел достался мертвецу, которого привлекли звуки.

— Крис, ты как?

Она не ответила.

«В отключке, — подумал Алекс, — и это не удивительно».

Краем глаза он заметил пестроту ее куртки на заднем сиденье.

«Надеюсь, жива».

Еще один выстрел шаркнул по крыше. Педаль в пол, и машина помчалась подобно пуле.

— С бабой, у которой пушка, лучше не связываться, — посмеялся Алекс, — да, дружок? — и подмигнул Губернатору. Тот лишь печально посмотрел на него. — Ничего, поправишься, дружище. Все будет хорошо.

Он гнал под сто двадцать. Мимо проносились разбитые машины, размазанные тела. Нескольких он сбил сам, после чего со спокойной совестью воспользовался стеклоочистителем. Конечно, это не дало нужного эффекта, но ему было все равно. А дорогу видно и так. Дорога всегда была его другом. Они спаслись от парочки сумасшедших — вот что важно. К тому же, теперь он знал, что делать с Губернатором, а Кристина отделалась легким…

«Стоп».

— Крис, ты как? Живая?

Тишина.

Он стал сбавлять скорость.

— Крис? Ответь.

Тишина.

— Ну, хоть помычи, — он начал притормаживать и протянул руку к заднему сиденью, но нащупал лишь рукав куртки.

— Крис, не надо меня пугать, — он остановил машину и обернулся, — я же старый, больной чело…

Справа на заднем сиденье лежала ее цветастая девчачья куртка. Самой Кристины в машине не было.

51 (ПОСЛЕ) Тени в доме

— Доброй ночи, — сказала тень, — присаживайтесь-ка все на кровать… — и ткнула Санни пистолетом в плечо, как бы задавая направление, — нам есть о чем потолковать.

— Вы, наверное… — удар по лицу наотмашь. О том, что слова ему не давали, он понял, прижав ладонь к щеке и почувствовав металлический привкус во рту.

— Присаживайтесь, не стесняйтесь. Если будете вести себя хорошо — мы вас не обидим.

То, что в этих словах не было и доли правды, было понятно всем, но в сознании пленников еще мог бы теплиться лучик надежды, если бы не ехидная ухмылка одного из этой тройки. Подлец даже не попытался ее скрыть.

«Им всем стоило бы отыгрывать один сценарий, так они, возможно, достигли бы цели», — подумал Санни и сел на кровать к опешившему Джереми. Милада за их спиной шевельнулась и застонала.

Тот, что выдал себя ухмылкой, напрягся и расцепил скрещенные в замок руки.

— У них там мертвяк, — он указал в сторону кровати рукой, — мертвяк, Оскар, нечего с ними возиться…

— Умолкни… — тихо сказала тень по имени Оскар, — умолкни и не встревай.

Подлец опять сцепил руки и состроил недовольную гримасу. Одной ногой Оскар подтянул стул за ножку и выдвинул напротив кровати. Усевшись на него словно верхом, поправил пистолетом бандану, вздохнул и пристально уставился на сидящих перед ним.

— Где девчонка? — тихо спросил он.


Рекомендуем почитать
Гнев Земли

Можно ли человеку безнаказанно превратить отдельно взятую территорию в могильник для радиационных отходов? Настолько ли податлива, послушна и безропотна природа, которую многие из людей считают неодушевленной материей, лишенной разума и возможности отмщения? Если Земля всё же разумна, то каков будет её праведный гнев, направленный против людей? Как сами люди поведут себя в условиях локального апокалипсиса? Смогут ли они вообще сохранить свой человеческий облик? Удалось ли автору дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, судить читателю...


Желания боги услышали гибельные...

Кто не желает стать избранником судьбы? Кто не хочет быть удостоенным сверхъестественных даров? Кто не мечтает о неуязвимости, успехе у женщин, феноменальной удачливости в игре? Кто не жаждет прослыть не таким как все, избранным, читать чужие мысли и обрести философский камень? Но иронией судьбы все это достается тому, кто не хочет этого, ибо, в отличие от многих, знает, кому и чем за это придется заплатить.


Учиться бывает опасно

Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?


Новая религия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мифы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дорога снов

В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.